– Это твои воспоминания, – сказал мужчина, касаясь пальцем книг. – Их много. Ты ведь помнишь не все?

Джесс пошла вглубь библиотеки, остановилась напротив полок с пометкой «17» и потянулась за одним из томов.

Она открыла его и ослепла от яркого серебряного света, исходящего с пустых страниц. Свет облепил ее, будто вторая кожа, и затянул в книгу.

Джесс поняла вдруг, что находится в собственной комнате десятилетней давности, сидит на постели, а рядом с ней сидит тот, ради которого она была готова на все.

– Брент, – проговорила она потрясенно, поняв вдруг, что попала в прошлое.

– Что случилось? – встревоженно спросил он.

Брент сидел близко к ней – их колени соприкасались, держал за руку и пытался объяснить математику, с которой Джесс всегда плохо дружила. Она слышала его ровный родной голос, но не понимала, что он говорит.

– Поцелуй меня, – попросила Джесс, не в силах отвести взгляд от парня.

Он был таким, каким она запомнила его: светлые растрепанные волосы, внимательный взгляд из-под изломанных бровей.

– Поцелуй меня, – истерично потребовала Джесс.

– Мы занимаемся, – нахмурился Брент и, увидев ее лицо, спросил потрясенно: – Ты плачешь? Тебе нехорошо? Или… – Он сглотнул испуганно и стер с лица девушки слезу. – Я тебя обидел? Извини… Если…

– Поцелуй, черт побери! – отчаянно выкрикнула Джесс.

О боже, как она соскучилась по нему!

Брент обнял ее одной рукой, второй стирая с лица слезы и говоря что-то ласковое и успокаивающее, а потом…

И ничего не произошло.

Душу Джесс клещами вырвали из этого сладкого воспоминания и вернули в библиотеку с книгами памяти.

– Нет, сладкая, не сюда, – вкрадчиво сказал мужчина, явно издеваясь. – Попробуй-ка это.

И вновь Джесс охватил свет.

И то, что она забыла, вернулось.

* * *

Джесс тормозит, оставляет машину у обочины и выбегает наружу. Она судорожно оглядывается, пытаясь отыскать взглядом того, ради которого приехала сюда, за пределы Краунфорда.

И не может найти.

Наступают сумерки. Темнеет. Над головой даже луны нет – только тяжелые сизые тучи. И ни души вокруг.

Предгрозовая тишина настораживает – лишь карканье ворон изредка нарушает ее. Птицы вьются высоко в небе и словно кричат: «Уходи! Уходи!»

Но Джесс нет дела до этого.

Она не может думать ни о чем другом, кроме него. Кроме Брента.

Джесс вновь и вновь смотрит по сторонам, шагая вдоль дороги, которую с двух сторон обступает осеннее засыхающее поле. Когда-то, много лет назад, здесь что-то выращивали – видны полуразрушенные постройки с гнилыми крышами. Темнеет одинокий силуэт пугала вдалеке. Торчат, как могильные кресты, остатки деревянного забора.

Но сейчас на полях – запустение.

– Брент! – кричит Джесс изо всех сил, с надрывом.

Она уверена, что найдет его. И все объяснит!

– Брент! Где ты?!

И он появляется – выходит из-за чахлых кустов, растущих вдоль дороги. Как мертвец восстает из могилы.

Брент пьян или под наркотой. Идет шатаясь, безвольно опустив руки и спотыкаясь. Походка странная – как у зомби, голова болтается из стороны в сторону. Еще немного – и он упадет на землю.

– Джесс, – он пытается махать ей непослушной рукой. И она бежит навстречу, думая, что Бренту нехорошо и нужно ему помочь.

Но она замечает, что глаза его горят алым. Как пламя двух красных свеч.

Джесс становится страшно, она замирает в испуге, пытаясь понять, что случилось с его глазами. Она включает на телефоне фонарик, направляет зачем-то луч света в его лицо.

И кричит.

Лицо Брента исказилось, словно на него надели уродливую маску. Кожа серая и сухая, словно холщовый мешок. Вместо рта – косой шрам на все лицо. Посредине лица – омерзительный шов с грубыми стежками.

Глаза все сверкают алым хищным огнем.

Возможно, в них отчаяние и боль, но Джесс не видит этого. Она видит, что белый свитер Брента в чем-то красном. И руки – тоже.

Страх пронзает ее тело стрелой, вонзается в сердце, растворяется в крови.

Страх въедается в глаза, расширяя зрачки.

Страх едва ли не подбрасывает от ужаса, и она не может понять – сон это или явь.

– Джесс, – говорит Брент умоляюще хриплым чужим голосом. – Джесс, спаси меня.

Его дыхание тяжелое и прерывистое. И рваный рот против воли кривится в усмешке.

Джесс парализовывает от ужаса.

Она не может поверить.

Чтобы не видеть изуродованного Брента, она зажмуривается, надеясь, что откроет глаза и проснется. Очнется от кошмара. И все вновь станет хорошо.

Но не просыпается.

Брент тянет руку, касаясь ее предплечья грязными пальцами, и следом за страхом ее пронзает новая стрела – омерзения.

У нее металлический привкус крови и запах горькой полыни с поля.

– Не трогай меня! – Джесс кричит так, что в легких начинает вибрировать.

Он делает к ней шаг, шепча неразборчиво слова мольбы, и она пятится назад. Спотыкается о корягу и падает. Катится по склону оврага, цепляясь за ветки.

Джесс ударяется обо что-то мягкое, приподнимается с трудом на локтях, чувствуя, что земля под ней влажная, и видит, что на нее смотрят широко распахнутые глаза.

В них застыла сама ночь.

– Ты кто? – испуганно спрашивает Джесс, вглядываясь в улыбающееся женское лицо. В полутьме видно плохо, и отчего-то лицо выглядит жутким, хоть и принадлежит красивой девушке. Оно бледное и неподвижное.

И только когда на кончик носа этого незнакомого лица садится какое-то насекомое, Джесс понимает, что упала на мертвое тело. Испачкалась в земле и чужой крови.

Она поднимает взгляд наверх и видит, как Брент стоит на краю обрыва, тянет к ней руки и за его сгорбленной спиной вьются тени, кривящиеся в ухмылках.

Брент прыгает к ней.

И тогда Джесс теряет сознание.

* * *

И почти сразу же она пришла в себя, тяжело дыша.

Вместо дороги и заброшенного поля – хранилище ее собственной памяти.

Вместо тьмы – приглушенный свет.

И вместо Брента – странный незнакомец за спиной, который не показывал своего лица.

Джесс ненавидела его за то, что он сделал. Она отчего-то вдруг ясно поняла, что не должна была – никогда не должна была! – открывать эту книгу.

Собрав воедино всю свою ненависть и страх, она оттолкнула мужчину, который, видя вместе с ней это воспоминание, наслаждался им, и бросилась прочь.