Софи лишь махнула рукой, мол, ничего страшного. И все-таки она боялась, что кто-нибудь спросит, почему она не отдала Джиму ключи и ту желтую бумажку, которую достала сейчас из ящика. Не спросили. Очевидно, явление и «проповедь» лохматого нищего отвлекли их настолько, что полностью изменили направление мыслей – они стали искать детали другой истории.

Сколько времени живет Джим на улице? Сколько лет было той девочке, которая пробудила в нем желание искать ответ на вопрос, что же такое счастье? На что он теперь надеется? Софи поняла, что может благополучно слинять. Она тихонько выскользнула за дверь, незамеченная.

Уже отойдя на безопасное расстояние, она нашла в сумочке ту желтую полоску бумаги, которую достала из ящика. Это было сообщение от сотрудника почты, гласившее, что нынешний объем полученной на ее имя корреспонденции превышает объем ящика и что ей придется забрать его в рабочие часы почтового пункта. Чтобы более не рисковать и не светиться на людях, она решила заказать доставку. В другое время, возможно, она бы огорчилась такой лавине откликов на объявление, но в тот момент она была счастлива, что благополучно сбежала, сохранив свою анонимность, и теперь возвращается в «Шоколат де Соф».

Через четыре часа Софи сидела на диване с Эвалинн и Джастином. Хохоча до слез, они смотрели, возвращались назад и снова смотрели топ-репортаж из десятичасовых новостей. Это был трогательный сюжет о бездомном мужчине из Такомы, чья скромная публикация на полосе объявлений – по словам Лори Эйкер – «заставила людей глубоко задуматься о том, что важнее всего в жизни искать свое счастье, каким бы оно ни было… Кип?»

Когда ты говоришь честно и открыто, другие слушают тебя. Они тебе не верят, но ты хотя бы владеешь их вниманием.

Прошло несколько дней, прежде чем почтовая контора обработала просьбу Софи направлять ее почту прямо в «Шоколат де Соф». К тому времени прошли почти три недели, с тех пор как она получила первые три ответа на объявление. После обращенного к ней внимания медиа она знала, что следующая порция писем будет гораздо больше.

Но она даже не представляла себе насколько.

Почтовый работник, подъехавший к кафе в субботу после полудня, зашел к ней и спросил, куда ему выгрузить почту.

– Да просто оставьте тут на прилавке, – беззаботно отвечала она. – Я просмотрю ее сидя за кассой.

Мужчина нахмурился, потом хмыкнул:

– Вряд ли это получится. А нет ли другого места?

– Что? Так много писем?

Он засмеялся, не потеряв мрачности.

– Может быть, у вас есть какое-нибудь свободное помещение? Тогда я подвезу прямо туда.

– Да-а… о-о… хм-м, конечно. Вполне.

Мужчина кивнул, подошел к своему почтовому вэну и открыл задний борт. Софи недоверчиво наблюдала, как он сложил четыре пластиковых ящика, полные писем, на тележку и повез их в кафе.

– Ничего себе! – медленно проговорила она, когда он проезжал мимо нее на кухню. – Да сколько же недель мне нужно их разбирать?

Почтовый работник издал еще один мрачный смешок.

– Это не все. – Сложив письма у стены ее маленького кабинета, он еще дважды возвращался к машине и нагружал тележку. Во время четвертого – и последнего – рейса он принес большой ящик, полный маленьких конвертов и пачек, которые не подходили для стандартной почтовой тары. – Это последнее, – сказал он Софи, закончив работу. – Удачи вам, мэм.

Она отрешенно кивнула, но глаза ее не могли оторваться от лежавшей перед ней почты. Почтальон ушел, а Софи все смотрела и смотрела на завораживающее зрелище.

Через несколько минут она услышала звон колокольчика и знакомые шаги Рэнди, идущего через кафе. Он замер, обогнув разделяющую стенку и войдя на кухню.

– Эге! Вот это я понимаю! Дело серьезное…

Софи провела пальцами по волосам.

– Вот скажи мне, как я буду все это читать?

– Как гриф, который клюет гниющее мясо со скелета слона. Не спеша, по кусочку.

Она отвернулась от писем и взглянула на своего премудрого помощника.

– Спасибо за такое наглядное – и слегка пугающее – описание.

Он кивнул.

– Конечно, некоторые хищные птицы не прочь поделиться с сородичами, если мяса слишком уж много. Кажется, я видел такой сюжет на «Дискавери».

Она посмотрела на него с заинтересованностью.

– С сородичами, говоришь, поделиться? Ты намекаешь, что готов помочь мне съесть кусок из этой гнилой кучи писем?

Рэнди пожал плечами.

– Если тебе нужна помощь, я сделаю все, что смогу.

Подойдя к ближайшей горке ящиков с почтой, Софи запустила растопыренную ладонь в кучу писем, подцепила охапку, и они посыпались вниз, словно огромные хлопья.

– Знаешь что? Ты мне вот как поможешь: давай сейчас возьмемся вдвоем за сладости и уборку, чтобы освободить от этого остаток дня, а потом примемся за этот кошмар. Возможно, я даже сделаю несколько звонков и посмотрю, может быть, к нашей стае присоединится еще парочка индеек.

– Грифов, – поправил он.

– Индейских грифов…

Рэнди подумал еще секунду и смерил долгим взглядом гору из писем и мелких посылок.

– Ты права, – согласился он и удалился в торговый зал.

Софи пошла в свой кабинет и позвонила Эвалинн и Эллен – не захотят ли они помочь ей с почтой. Они не только были свободны, но и с восторгом приняли ее предложение. Особенно Эллен. Она сказала, что ей очень хочется посмотреть, что пишут люди, но она боялась выставить себя любопытной.

Пока Софи посыпала орехами кешью свежую порцию карамелизованных яблок и подмешивала пралине в густой шоколадный соус, Рэнди считал деньги в кассе и подсчитывал дневную выручку. Зазвонил телефон, и он сбился.

– «Шоколат де Соф», – ответил он. – У телефона Рэнди.

Из-за угла выглянула Софи.

– Если это Гаррет, – настойчиво прошептала она, – я не хочу с ним говорить. Скажи ему, что я не могу подойти к телефону. – Уже два дня он посылал ей сообщения на мобильный и спрашивал, пришла ли новая почта, но пока ей удавалось избежать встреч.

Рэнди ладонью закрыл микрофон и прошептал в ответ:

– Да, это он. Что мне сказать?

– Что угодно! Мне все равно, придумай что-нибудь.

Кашлянув, Рэнди приложил трубку к уху.

– А-а, Гаррет. Извини, дружище, что ты сказал?

Софи следила за ним с явным интересом, вглядывалась в его лицо, пытаясь догадаться, о чем идет речь. Рэнди дважды согласно кивнул.

Потом заговорил:

– Да, конечно. Понял. Вот только она… она не может сейчас подойти к телефону, потому что она, ну… завалена почтой и всем прочим после того объявления. Завал, понятно?