– Отлично, – говорит Джейкоб. Голос у него ровный.

Я меняю тему.

– А в Корее молодежь устраивает домашние вечеринки? – Я не хочу сейчас говорить о Нейте.

Луна огромная и яркая, и в лунном свете я вижу, как Джейкоб недовольно морщится.

– Единственные вечеринки, где я бывал, – это домашние посиделки с мамой и сестрой. Покупали немного мороженого с шоколадным соусом, если нам реально хотелось оторваться.

– Знаю, это прозвучит странно из моих уст, но я давно хотела съездить в Корею, посмотреть, какая она. Хочу поесть ттокпокки на ночном рынке, посидеть в кафе и попробовать переслащеный кофе, охладиться патбинсу со свежими фруктами и сгущенным молоком и, о боже, этими маленькими шариками моти.

Джейкоб смеется:

– Конечно, это самое лучшее в Корее, особенно если тебе есть, с кем их разделить.

Я медленно киваю, понимая, что, вероятно, даже не имеет значения, где живет Джейкоб, ведь у него совсем мало свободы, чтобы наслаждаться обычной жизнью.

– Мы с тобой и в Сан-Диего можем попробовать кое-что из этих лакомств. А лучше поехать в корейский квартал в Лос-Анджелесе. А потом, кто знает? Когда я вернусь из Кореи, ты сможешь показать мне еще кое-что интересное. – Джейкоб отталкивается ногой от пола и раскачивается на кресле. – Мне бы очень хотелось, чтобы ты побывала в Корее. – Помолчав с минуту, он вдруг говорит: – Кстати, наш список на лето становится все длиннее. Успеем ли мы выполнить все пункты до того, как я должен буду уехать?

Сегодня уже второй раз мне напоминают об отъезде Джейкоба. Я потратила столько времени, злясь на него. И теперь у меня почти не осталось времени, чтобы оттянуться в его компании. Вот бы ему вообще не пришлось возвращаться.

У меня наворачиваются слезы на глаза. Это самый несвободный человек из тех, кого я знаю, которого в детстве душила аллергия, а теперь сковала работа.

– Эй, – говорит он мягким голосом, поворачиваясь ко мне. Встает и тянется к моей руке. Я беру его руку и тоже поднимаюсь из кресла. Он притягивает меня ближе, глядя мне в глаза. Его большой палец гладит мою руку, Джейкоб старается успокоить меня. Он изучает мое лицо, видит сбежавшую по щеке слезу. – Не плачь. Ты так долго сдерживала слезы, что сейчас они польются рекой.

Через силу пытаюсь выдавить из себя улыбку, но его добрые слова и мягкая интонация причиняют мне острую боль. У меня перехватывает дыхание. Я не могу отвести взгляд от его лица. Ищу мальчика, которого знала в детстве лучше, чем саму себя, и нахожу его в каждой черточке Джейкоба. Но сейчас меня больше занимает забота и огонь в глазах молодого человека.

– Я так скучал по тебе, – шепчет он и кончиком языка облизывает пересохшую нижнюю губу.

У меня снова сбивается дыхание.

– Может, если мы встанем поближе, Нейт заметит, – говорит он.

– Даон сейчас на нас наверняка смотрит, – говорю я.

Джейкоб приближается ко мне еще на шаг, ближе, кажется, уже некуда.

– Можно? – спрашивает он. Ему не нужно спрашивать.

– Да, – выдыхаю я.

Его губы встречаются с моими, они теплые и совсем родные. Вероятно, он думает, что делает мне одолжение, пытаясь вызвать у Нейта ревность. Но сейчас мне наплевать на всех, кроме Джейкоба. Мое сердце бешено колотится, а разум пытается осознать, что в этой ситуации может быть неправильно, и приходит к выводу, что все правильно. Мой страх грозит прорваться наружу, безжалостно напомнить, что все скоро закончится, но моя вера в то, что Джейкоб не причинит мне вреда, служит мне защитой и заставляет сомнения умолкнуть.

Его руки нежно придерживают меня за локти и легонько поглаживают. Я поднимаю подбородок чуть выше и обхватываю руками его шею. Его руки опускаются и обвиваются вокруг моей талии.

Давление усиливается, и я открываю рот, приглашая его язык проникнуть внутрь. Это сладко и восхитительно. Он исследует мой рот – ту часть меня, которая была ему раньше незнакома. Я напряженно жду, безмолвно говоря ему, как сильно я хочу этого.

На миг мы отстраняемся друг от друга, чтобы отдышаться, Джейкоб прикасается лбом к моему, глаза закрыты, ресницы слегка трепещут.

Я приподнимаюсь на цыпочках и нежно целую его в каждый глаз.

– О, мой бог! Это было так сексуально, – раздается чей-то возглас.

Мы отскакиваем друг от друга, наш пузырь лопнул.

– Он никогда так не целовал Минги, – усмехается кто-то.

– Я буду любоваться этим всю ночь, наверняка увижу ваш поцелуй и во сне.

Краем глаза я замечаю, что две мои одноклассницы снимают нас на видео. Из-за столь бесцеремонного подглядывания я чувствую себя так, словно меня облили грязью, и, честно говоря, немного бешусь.

Джейкоб становится передо мной, чтобы загородить от нежелательных свидетелей. Я слишком боюсь смотреть на него, смотреть ему в глаза, я в ужасе от того, что видео разойдется по социальным сетям. Если девушки опубликуют его и оно дойдет до студии, у Джейкоба будут проблемы.

Теплая рука Джейкоба сжимает мою. Этим жестом он хочет меня успокоить. Сказать, что все в порядке. Я смотрю на наши соединенные руки. Это придает мне уверенности, и я решаюсь посмотреть ему в глаза. Уголок его рта приподнимается в еле заметной улыбке, он слегка кивает мне.

– Не волнуйся. С нами все будет хорошо, – уверяет он меня.

С нами.

С нами все будет хорошо.

Нам нужно кое-что прояснить.

Меня переполняют странные чувства. Они меня пугают.

Он уезжает через несколько недель.

С нами все будет хорошо.

Вопрос в том, верю ли я в это?

Глава 12

Джейкоб

Твою мать. Я поцеловал Ханну Чо. Я прокручиваю эту сцену снова и снова и засыпаю с улыбкой.

Ханна

Я ворочаюсь в своей постели, не в силах устроиться поудобнее, не в состоянии уснуть. Твою мать. Я поцеловала Джейкоба Кима.

Джейкоб

Запахи, доносящиеся из кухни, ударяют мне в нос, как только я вхожу в парадную дверь. Дом наполняют громкие голоса, и становится ясно, что все проснулись раньше, чем я рассчитывал. Я прячу букет цветов за спину. Может быть, я смогу прокрасться с ним наверх, прежде чем меня кто-нибудь увидит.

И просто положу их на кровать Ханны.

Это нелепо? Почему я решил пойти за цветами для Ханны… на следующий день после первого поцелуя? Это самое тупое, что можно было придумать. Но сегодня утром все мои мысли были о Ханне и нашем поцелуе. Надеюсь, она делала это не только для того, чтобы вызвать ревность у Нейта. Не думаю, что она бы на такое