– Протокол допроса будете читать?

– Я, пожалуй, взгляну, – Скворцов протянул руку, – а жене моей ты в двух словах доходчиво объясни.

Валентин улыбнулся:

– Что же желает узнать королева журналистики?

– Самое простое, – девушка подняла брови. – Как могло случиться подобное?

– Этого я не знаю.

Услышав такой ответ, Константин оторвался от чтения и уставился на коллегу:

– То есть как не знаешь?

– А вот так, – оперативник вытащил сигарету и поднес зажигалку, – ничего, если закурю?

– Кури.

Левашов затянулся:

– Первоначальные предположения о нетрезвом состоянии подозреваемого не подтвердились.

Катя хлопнула ладонью по столу:

– Значит, все-таки погодные условия?

– Нет, – мужчина усмехнулся. – Мы посылали запрос в Метеоцентр. Знаете, что они ответили? Ну, имел место ветерок, но не ураган же. Кстати, не только в тот день. О чем это говорит? Погодка здесь ни при чем.

– Несчастный случай, – проговорил Константин. – Недаром жители двора постоянно жаловались в РЭП.

– И РЭП, должен заметить, реагировал на них, – Левашов пристально посмотрел на Скворцова. – Инженер по технике безопасности Колосов стал там почти своим человеком.

Катя пожала плечами:

– Фантастика какая-то.

– Боюсь, эта фантастика по нашей части, – хмуро ответил Валентин. – Наши ребята провели эксперимент и выяснили: кто-то специально разомкнул звено цепи, удерживающей кран, и убрал железные бруски, подпиравшие его. После таких действий машина могла удержаться разве что чудом.

Зорина сжала кулаки:

– Значит, убийство.

Левашов вздохнул:

– Да. Неизвестный всерьез разозлился на старушку Болотову. Вот только непонятно, за что.

Журналистка встала:

– Будем выяснять.

Валентин с интересом взглянул на нее:

– Есть предположения?

– Представьте себе, никаких.

Оперативник перевел взгляд на мужа:

– А у тебя, Костик?

– Здесь главная она. – Скворцов погладил супругу по плечу. – Я на подхвате.

– Понятно, – с уважением произнес коллега. – Ну, до свидания. Если что-то понадобится или выясните какие подробности – уж дайте знать.

– Обязательно.

Выйдя из хорошо натопленного кабинета, оба с наслаждением вдохнули свежий морозный воздух.

– Куда теперь? – спросил Костя.

– В медицинский институт.

– Зачем?

Катя наморщила лоб:

– Масса невыясненных вопросов, один из которых особенно не дает покоя: при чем тут Карякин? Может, в нынешнем преподавательском составе еще остались старожилы, помнящие этот курс?

Скворцов посмотрел на часы:

– К сожалению, туда сопровождать я тебя не смогу.

– И не надо. По-моему, это место более чем безопасно.

Супруг потрепал ее по щеке:

– И все же будь на связи.

– Обязательно.

Сев каждый в свою машину, они помахали друг другу и разъехались в разные стороны.

Всю дорогу до института Катя думала и рассуждала. Если верить результатам анализов Хомутовой, выходило, что совершенно здоровой женщине кто-то умышленно сделал укол, после которого она буквально истекла кровью. Оставалось выяснить, кто и зачем. Навестивший ее в этот день Карякин? Допустим, но каков мотив? Болотова? Тоже возможно. Правда, с какой целью? Находившаяся на подхвате медсестра? Ей-то зачем? Осторожно ведя машину одной рукой, Зорина достала из кармана носовой платок и вытерла мокрый лоб. За полдня она не продвинулась ни на шаг.

Даст бог, поможет визит в институт.

Журналистка сразу направилась в отдел кадров и объяснила, что ей необходимо поговорить с преподавателями, если такие еще остались, которые помнили курс академика Хомутова и профессора Карякина. Девушка не надеялась на чудо, однако ей повезло.

– Нина Антоновна Савина работает у нас в библиотеке, – любезно пояснила ей приятная белокурая женщина. – Ей уже около восьмидесяти, она доктор наук и много лет преподавала. Потом вышла на пенсию, но дома сидеть не смогла и отправилась к ректору. Преподавание он ей не предложил, однако она согласилась и на эту работу. Все лучше, чем коротать дни в одиночестве.

Поблагодарив собеседницу, Катя опрометью бросилась на первый этаж, моля об одном: только бы старушка не страдала провалами памяти. Счастье улыбнулось и тут. Сухонькая пожилая женщина в черных брюках и ангорском свитере вязала в пустом читальном зале. Зорина подошла поближе:

– Здравствуйте.

Старушка посмотрела на неожиданную посетительницу умными глазами, опровергнув все опасения насчет маразма:

– Здравствуйте. Вы ко мне?

– Да. Я Екатерина Зорина.

Что-то подсказывало девушке: ее имя знакомо Нине Антоновне. Она не ошиблась.

– Знаменитая телеведущая? – широкая улыбка разлилась по маленькому морщинистому лицу женщины. – У вас интересные передачи. Странно, что вам понадобилась такая старая вешалка, как я. Прошу меня простить. Я так и не выяснила, чем могу быть полезна.

– Я пишу книгу о вашем институте и о выдающихся людях, когда-то учившихся здесь. – Девушка придвинула к себе табуретку, стоявшую недалеко от столика вахтерши, и села на нее. Нина Антоновна кивнула, закрыв глаза.

– Я тоже окончила этот благословенный вуз, – проговорила она. – Мои преподаватели прочили мне большое будущее и не ошиблись. Я стала доктором медицинских наук, студенты уже десятки лет пользуются моими учебниками, врачи работают по моим методикам, – женщина вдруг резко прервала воспоминания. – Да вам это не нужно.

Зорина потупилась:

– Напротив.

Савина замахала руками:

– Я ценю чужое время. Итак, давайте перейдем к теме нашего разговора. Видя во мне перспективного ученого, меня оставили на кафедре, отправили в аспирантуру. Когда я окончила ее и готовилась к защите диссертации, завкафедрой предложил мне кураторство в самой звездной группе, которую я знала. Блестящие студенты! Саша Проскуряков, Инночка Левитина, Миша Цейтлин, Лада Вяземская.

– Игнат Хомутов, Анатолий Карякин, – подсказала девушка.

Старушка кивнула:

– Разумеется, и они. Но самым одаренным был, безусловно, Сашенька Проскуряков. Если бы не смерть, сколько пользы принес бы людям этот талантливый ученый. Сколько жизней спас бы! Надо же, такой здоровый, спортивный, красивый – и вдруг умирает от инфаркта, оставив законченную диссертацию. Я, к сожалению, не читала ее, – Нина Антоновна достала платок и высморкалась. – Однако его научный руководитель сказал: Сашины открытия в области методов лечения гепатита С тянули на докторскую.