в Северную Каролину и своей работе бизнес-аналитиком. Она казалась довольной этим. Она действительно давила на меня по поводу моего веса, когда мы встали, чтобы уйти.

— Ты такой худой, — сказала она, когда мы стояли у наших машин. — Тебе нужно больше есть.

Это я пообещал.

* * *

Промаявшись неделю, я явился в ШТАБ ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ. Это было как зуд, который нужно было почесать. Поездка заняла пятнадцать минут, и первое, что я сделал, это открыл свой ноутбук и подключился к прямой трансляции с дронов. Я наблюдал, как пташки озирают участок пустыни на севере Ирака. Я переключился на другой канал и наблюдал за белым фургоном, пробивающимся сквозь поток машин. Другая камера увеличила изображение глинобитной хижины в Йемене, когда цель занималась своими делами.

Билл и Джек тоже были там. Они были так же зависимы от этого, как и я. Я обнаружил, что находиться в офисе удобнее, чем в квартире. Мы проводили дни, просматривая старые миссии, видеоролики с беспилотников, анализируя, какие были приняты решения и как все могло быть лучше, словно команда, просматривающая старые игровые записи.

Мы также покопались в старых файлах разведки в поисках того, что могли упустить в первый раз. Мы переигрывали стратегию на следующий раз, потому что каждый из нас хотел по-своему еще раз напасть на парней, которых мы не заполучили.

Однажды днем на экране появился Лицо со шрамом. Вокруг были разбросаны папки, над головой гудели лампы дневного света.

— Чувак, хотел бы я проследить за ним дольше, — сказал я.

— Да, через него можно было бы нарисовать карту сети, — согласился Билл.

— Главное — тратить больше времени на слежку за этими парнями, — сказал Джек.

Это была главная ошибка, которую я допустил там — не следить за целями достаточно долго, чтобы они привели нас выше по цепочке. Я позволил операторам с большим опытом убедить меня, что мы должны нанести удар, чтобы удовлетворить их собственную жажду действий.

Биллу нравилось рассказывать историю знаменитой охоты на лидера Аль-Каиды в Ираке Абу Мусаба аль-Заркави. Они целый месяц наблюдали за духовным наставником Заркави, который просто занимался своими делами, не делая ничего примечательного. Было заманчиво взять его с собой, наблюдая за ним двадцать четыре часа в сутки в течение нескольких недель. Все нервничали, и каждый день он и его команда спорили с операторами о том, почему важно оставаться на месте. Они ждали одного дня.

— Он посадил свою семью в автомобиль и выехал на несколько часов за пределы города, — рассказывал Билл. — Он поехал прямо к месту нахождения Заркави. И мы добрались до них всех.

— Терпение, — добавил он. — Только так ты поймаешь крупную рыбу.

* * *

Находясь дома, мы носили пейджеры и всегда были на связи. Подразделение держало нас на коротком поводке на случай глобального инцидента, который требовал нашего реагирования.

Пейджеры, какими бы устаревшими они ни казались, не давали врагу выследить нас. Мобильные телефоны легче взломать. Ночью я держал свой пейджер на прикроватном столике, ожидая звонка, чтобы вернуться в Ирак. Моя черная спортивная сумка со снаряжением была собрана и готова к отправке. Иногда это срабатывало посреди ночи, и я мчался в офис на своей машине на красный свет, кровь в жилах бурлила. В основном это были просто учения, но мне это нравилось, и никогда не знаешь, когда это станет настоящим.

Я следил за работой команд, которые заменили нас, и отслеживал отчеты об их операциях по мере их поступления — мне нужно было знать, во что мы снова влезем, когда вернемся.

Конечно, ходили слухи о том, когда мы собираемся. Скорее всего, это снова будет Ирак. Но никто не подтвердил бы это. Вероятно, потому, что мы никогда не знали наверняка, пока это не произошло. Ситуация постоянно менялась.

Источники говорили, что сеть страдала из-за новичков, которые пришли в ячейки взамен убитых нами. В некоторых ячейках начали обнаруживаться значительные пробелы в руководстве: в одной не хватало военного эмира (мы убили Лицо со шрамом), в другой не хватало административного лидера (мы захватили Усаму), в третьей остался только эмир по логистике.

Новые лидеры также, казалось, становились все моложе и моложе, поскольку опытных ребят из ИГИ продолжали выбивать наши команды.

Мы никогда не забывали Манхэттен и Бруклин. Мы искали подсказки, но каким-то образом им удалось остаться вне поля зрения. Из того, что мы могли сказать, они стали лучше прятаться, используя больше курьеров, добавляя больше слоев над ними, погружаясь глубже в пустыню.

Дни также были насыщены множеством тренировок — и это помогло мне отвлечься. Однажды на складе, который был переоборудован под городской квартал в Ираке, проходили военные игры, в которых десятки актеров играли повстанцев. Позже я был в Польше и делился тактикой борьбы с терроризмом со спецназом «GROM». Затем я снова вернулся в Северную Каролину на парашютные тренировки.

И еще были пиджаки. Ненавижу пиджаков.

Для нас не было чем-то необычным отправиться в Вашингтон на брифинги с другими разведывательными агентствами — ФБР, РУМО, АНБ и НАГР[24], — чтобы они могли перенять наш опыт. Мы работали с ними полный рабочий день. Все в пиджаках. Им всегда было любопытно, как нам удавалось так быстро находить цели. Им нравилось ковыряться в наших мозгах и рассказывать о плохих парнях, за которыми они следили в своем кабельном трафике, пока мы были заняты на местах, уничтожая их.

До 11 сентября было время, когда мы вообще не общались и плохо работали вместе, когда каждый хранил свою информацию. Это только вредило общей цели спасения жизней американцев в долгосрочной перспективе. Наши усилия по более тесному сотрудничеству и укреплению отношений позволили нам повернуть войну вспять.

Но это не значит, что они не задавали глупых вопросов. Еще как задавали.

— Что случилось с лидером террористов Икс?

— Ну, наша группа убила его несколько лет назад.

— О, думаю, я вычеркну его из своей схемы.

Или другой парень понятия не имел, что военные контролируют в небе больше беспилотников, чем его собственная организация. Он думал, что они используются только в Пакистане. В то же время, однако, эти встречи были важны для нас, потому что, возможно, там был аналитик, который не знал, что он может связаться со мной и как он может позвонить с конфиденциальной информацией. Кто знал, когда они могли бы обнаружить что-то или кого-то, за кем мы охотились месяцами. Иногда именно из-за одного недостающего фрагмента информации рушилась вся схема.

Девушки там, казалось, всегда оживлялись, когда