Викторовна пыталась сдержать улыбку, – вы такой мужчина представительный, молодой и уже пять лет подвизаетесь здесь в охране. Платят-то копейки, поди. Вам не хотелось бы найти применение себе и своим данным в более серьезном деле и более прибыльном?

– Хотелось бы, – мужчина посерьезнел. – Я ведь раньше в шахте работал, не хуже других мужиков. Руки запачкать не боялся, а потом травмировался, стопу отняли. Куда было идти? Побираться? Дома на пособие сидеть? Алексеич, хозяин этой станции – мой сосед и хороший мужик, предложил это место. Работа спокойная, два дня работаешь, два дома. Деньги – да, небольшие, но честно заработанные.

Шуваловой стало неловко. Она видела, что мужик начал заводиться и попыталась вернуть разговор в свое русло. «Ехидство свое решила показать, идиотка, – кляла она себя, – тоже мне, специалист по мужским работам!»

– Простите, ради бога, как ваше имя-отчество? – она пыталась скрыть неловкость, но не очень-то это выходило.

– Пал Палыч я, – проворчал охранник, – фамилия Бирюков. Ладно, чего уж там, спрашивайте, что хотели.

– Меня интересует Андрей Владимирович Морган, как я уже говорила. Что вы о нем знаете? – привычным жестом открыта папка, и ручка забегала по строчкам протокола.

– Да мало что я могу про него сказать, – Пал Палыч призадумался. – Работал он у нас месяцев восемь, живет с семьей в Шубаново, а сюда на своей машине на работу ездил. Вообще, я его плохо знал. Он человек закрытый, немногословный.

– Пусть плохо знаете, но все равно, наверное, у вас сложилось о нем какое-то мнение? Как вы думаете, что за человек Андрей Владимирович?

– А он натворил что-то? Почему вы интересуетесь? Его арестовали? – Пал Палыч занервничал.

– Нет-нет, просто опрашиваю вас в рамках одного дела. А почему он должен был что-то натворить, по-вашему?

– Знаете, – охранник потоптался на месте, – он странный какой-то. Вечно себе на уме, ни с кем не общается, сторонится людей. А недавно я видел, как он бесился после телефонного разговора. Он приезжал сюда по каким-то делам, к шефу нашему. Вышел во двор, по телефону поговорил, а потом как швырнет его об асфальт, телефон – вдребезги, он сигарету прикурил и с матами пятиэтажными побежал к своей машине, рванул с места и уехал.

– Это когда было? – Галина Викторовна вдруг ощутила холодок в груди – верный признак того, что близится что-то чертовски интересное и важное.

– Когда? Да недавно, – здоровенная лапа почесала лысеющий затылок. – Точно! На следующий день я в отгулы ушел. 16 сентября.

«Бинго!» В этот день была убита Марина Морган. «Не радоваться, еще слишком рано. Надо еще с людьми переговорить – с кем он непосредственно работал, с начальником. Да и сумочка эта, что у убиенной стибрили, мне покоя не дает. Кому и зачем она понадобилась? Если муженек прибрал, то для отвода глаз. Или еще есть что-то? И где оно, это что-то?»

– Спасибо вам, Павел Павлович, за помощь, – Галина Викторовна закрыла папку и протянула охраннику маленький кусочек картона, – вот вам моя визитка, вдруг еще что вспомните, позвоните мне, пожалуйста. А теперь подскажите, где я могу переговорить с работниками вашей конторы и ее начальником?

Разговор ничего не дал. Андрея знали плохо, как работник всех устраивал, но был немного амбициозен. В личную жизнь не пускал никого, друзей завести не успел.

– Алексей Ильич, – Шувалова набрала номер Филиппова, – у меня пока глухо. Я отправлю к тебе ребят-оперов – опросите тех, кто непосредственно работал с потерпевшей, ну, из конторы вашей, и осмотрите кабинет, где она работала – может, там что интересное найдете. Она, вообще, сколько на новом месте проработала?

– Да недолго – месяца три, по-моему, – Филиппов внимательно выслушал Галину Викторовну. – Есть у нее пара подруг, еще со школы, да и работали они в последнее время вместе – может, они смогут нам кое-что прояснить.

– Хорошо. Значит, ты по конторам, а я поеду на предприятие, где Андрей Морган трудился в последние месяцы до случившегося. Думаю, что уже к вечеру мы совместными усилиями кое-что проясним.

– Удачи, Галина Викторовна.

– И вам успехов, Алексей Ильич. Так, едем на Васильева, угольная компания «СУЭС», – это уже водителю. – Дежурный, Шувалова, – по рации в дежурную часть, – мне нужен номер телефона приемной угольной компании «СУЭС». Спасибо, жду.

Через несколько минут дежурный перезвонил, и Галина Викторовна записала на листке бумаги интересовавший ее номер.

– Здравствуйте. Моя фамилия Шувалова, я следователь ОВД по Ленинскому району. Я подъеду к вам через полчаса-минут сорок. Большая просьба: предоставьте мне все данные, какие у вас есть, на вашего сотрудника – Моргана Андрея Владимировича. И еще. Подскажите, с кем из руководства предприятия я могла бы о нем побеседовать, – секретарь генерального директора, во всяком случае, по телефону, произвела впечатление расторопного и вполне компетентного сотрудника. Она подробно разъяснила Шуваловой, как лучше проехать к офису компании, как найти кабинет руководителя и заверила, что следствию будет оказано полнейшее содействие.

Тем временем Филиппов с оперативниками занимались осмотром рабочего кабинета Марины и опросом ее подруг. Маленький кабинетик ничего нового к делу не добавил. Письменный стол, стеллаж с папками отчетов, компьютер, содержащий только рабочую информацию. Никаких записок, в столе идеальный порядок. Сотрудники поселковой администрации – это всего десять человек. Они работают и живут здесь много лет, знают все и всех. Опросив их для порядка, Филиппов понял, что ничего нового он не узнает. «Да, Маришенька здесь работала недавно, но за кроткий нрав и покладистый характер ее все успели полюбить. Она очень добрый и отзывчивый человек, врагов у нее не было, в семье все идеально – дети, любящий муж. Никаких нареканий по работе». Вот так-то. Но это все общие слова; Филиппов знал, что Женя Южная, в прошлом зам. главы, и Ирочка Мухина, секретарша – лучшие подружки Марины – даже когда она жила в Междугорске, они часто созванивались и переписывались. Их Филиппов оставил «на десерт», в надежде, что сможет хоть что-то прояснить в этой истории.

Первой к нему зашла Женя Южная. Яркая брюнетка в тонких очках, слегка расплывшиеся бедра, но тонкая талия, прямая спина и аккуратные ухоженные руки в тонких золотых колечках.

– Евгения Ивановна, вы уже знаете, что у нас тут произошло. Мы пытаемся выяснить все обстоятельства смерти Марины Борисовны. Вы ведь с ней дружили много лет? – Южная закивала головой. Непослушная прядка черных волос упала ей на лицо.

– Да, мы действительно давно знакомы. Дружили, общались. В последнее время, правда, реже стали – все-таки у всех семьи, дети, свои какие-то проблемы. Да и Мариша стала какая-то замкнутая. Раньше она все делилась с нами, как у нее дела дома, как муж ее обожает, как девочки растут. А как перешла