знакомый. И получается дешевле, чем в магазине! Особенно котлетное мясо выгодно брать!»

Дама сказала, что в магазине тоже можно найти хорошую говядину за разумную цену. Хотя все равно дорого! А еще говядину можно тушить с грибами в горшочках.

Летом она собирает грибы на даче, сушит и замораживает. И этот припас весь год использует. Грибы бесплатно можно собирать. И ягоды. Из ягод она варит варенье и джем.

Они увлеченно в полный голос обсуждали цены и продукты. Где выгоднее покупать, что можно приготовить рачительно и практично… И даже на салфетке посчитали, что можно купить на те деньги, которые мужчина отдал за кофе и сомнительный ломтик пирога.

Они разрумянились, глаза у них сверкали. Они ужасно понравились друг другу. Они были две половины одного целого. И ушли они вместе. А чаевые не дали, дама запретила. За что давать-то? Их никто не обслуживал особо. Кофе принесли, и все. Чаевые надо давать за обслуживание!

Так они говорили влюбленно, ворковали просто.

Потому что это не жадность. Это практичность и хозяйственность. Может, другим это показалось бы жадностью…

Но это встретились родственные души. Поехали на рынок за бараниной, а потом отправились к даме домой варить харчо. И были совершенно счастливы! И сейчас счастливы.

Только в кафе не очень любят ходить. Лучше жарить шашлыки на даче, собирать грибы и строить дом. Вместе. Вместе со своим человеком…

…Я про эти сапоги и забыла давным-давно.

Прошло много лет – шутка ли? Мне же было двадцать, когда эти сапоги я купила. Многие помнят, что значили зимние сапоги в девяностом году. Особенно если ты студентка. И дочке годик. А муж в армии.

Мы жили со свекровью. Я ее звала «мамой» – до сих пор так зову. Она по-разному предлагала, можно «тетя Рая», можно по имени-отчеству. Но в деревне у нее в детстве свекровей звали «мама». Ну, я послушала и тоже так стала звать. Хоть у нас в семье это было не принято. Но я же с мамой жила. Вот и звала «мама».

Сапоги эти красные, с мехом внутри, я купила на свои деньги, ясное дело. Стипендию получала повышенную за хорошую учебу. И вечерами работала: читала лекции. И писала статьи для газет на старой машинке, я ее в прокате взяла.

Вот накопила деньги и купила красные кооперативные сапоги. На нескользкой подошве, теплые. Я в осенних рваных бегала. С газетами, если ноги обернуть, очень даже нормально.

Это были дорогие сапоги. Ужасно красивые. Я дома примерила, а мама всплеснула руками – какая красота. Особенно, что красные. Красное все красивое. И очень мама радовалась за меня, как ребенок. Да она и ростом как ребенок. Как второклассник примерно. Она из-за тяжелой работы не выросла, она сирота была.

И я подумала, что мне еще мало лет. Еще куча сапог будет в жизни. А мамочка старенькая почти, вышла на пенсию. Ей пятьдесят шесть, это казалось старостью тогда. И у мамы нет красивых вещей совсем. Ни одной.

А у меня есть джинсы, кофта с крокодильчиком, золотые сережки и колечко от бабушки. И мама так восхищается! Я взяла и подарила ей сапоги. «Если, – говорю, – вы не возьмете, я их на помойку снесу. Берите, мама, а то я так и сделаю. Вы меня знаете, мою решительность!»

Шантажом и угрозами я всучила маме сапоги. У нее нога еще меньше моей, тридцать третий размер. Но с носком просто великолепно. Мама плакала сильно. А я не плакала. Пихала ей сапоги и сглатывала комок в горле. Никто нас не видел. Дочка спала. Только Ангел смотрел, я так полагаю…

…А потом мне папа прислал сапоги, черные, финские, тоже нескользкие. Ему повезло, кто-то ему помог достать. Вот буквально неделя прошла, как пришла посылка. И все стало просто отлично.

Только я маму спрашивала несколько раз: почему она сапоги не надевает? А мама ласково отвечала, что за такие сапоги сразу убьют. Она в них по комнате ходит, когда внучку укачивает. И от этих сапог ей тепло и светло.

Я больше не спрашивала. Чего лезть к человеку? А потом и вовсе забыла про сапоги. Жизнь сложная штука, много всего происходило.

И вот прошло двадцать лет. Мама пришла ко мне на день рождения и улыбается. А в ручках держит огромный пакет. Это подарок мне. Сапоги.

Она, знаете, эти красные сапоги сберегла для меня. Это сокровище и великую ценность. Она их держала в коробке на шкафу, доставала и любовалась. И протирала тряпочкой. Маслицем. Она такую драгоценную вещь даже и не думала надеть.

Она мечтала, что потом мне их отдаст, вот я обрадуюсь-то! Этакая ценность. На коробке маминым детским почерком выведено красиво: «Аничкины сапожки». Мама четыре класса окончила. Потом ее отправили на лесоповал работать.

Эмоции свои описывать не буду. Достали мы эти страшные, кривые, грязно-бордового цвета сапоги. На черной подошве, из какой-то резины. Убогие, честно сказать. Тогда казались нам невероятно красивыми, много лет назад, в жестокой бедности…

И эти сапоги у нас в руках и развалились. Подошвы отпали – клей засох, видать. И нитки сгнили. И распались сапоги как плохо сделанная мумия древнего фараона. И мама плакала. А потом мы стали смеяться. Напополам со слезами. И я прижимала маму к себе, как ребенка, – она мне по грудь, а я и сама невелика…

А сейчас мама не ходит. Ей под девяносто. Но звонким голосом она спросила меня однажды: «Помнишь, Анечка, сапоги-то красные?»… Помню. Никогда теперь не забуду. И никогда не пожалею для любимых ничего. И вы не жалейте. Сейчас маме не нужны сапоги – ножки не ходят. Но все равно хорошее помнится. И, может, зачтется нам за хорошее на том свете. Ангелы все видят. Даже кооперативные красные сапоги…

Часть II

Философия жизни отвечает

Обновления все равно нужны. Хотя их муторно закачивать, бывает такое.

Время тратишь, трафик, память забиваешь… Но все равно нужно. Появляются новые функции, возможности, что-то налаживается и лучше работает. Хотя сначала может и хуже что-то работать.

И человеку тоже нужны обновления. Мозгу нужны. Новые знания, новые впечатления, новые навыки и новые люди в окружении. Хотя в хорошо знакомом прошлом уютнее и понятнее. Привычнее. Но без обновлений улучшений не бывает. Перемены жизненно необходимы.

Сначала новое может показаться неприятным. Приспособление требует затрат и времени. Но обновление – это жизнь, энергия жизни.

И есть хороший признак перемен к лучшему: все стало обновляться.