самого меньшинства, когда дверь отворилась и в кабинет вошёл его хозяин. Вмиг оценив ситуацию, он заорал что есть мочи:

– Все вон пошли! Здесь нечего кубло устраивать, у меня секретка на столе!

Неизвестно, что больше подействовало на спорящих – упоминание о «секретке» или сам факт крика от доселе тихого и покладистого во всём человека, но тем не менее, его послушались. Все посторонние вышли, следом за ними в коридор был выдворен и чеченец.

– Наконец-то, – облегчённо выдохнул заместитель начальника, усаживаясь на своё место – достала уже эта клоунада! Теперь по вашему делу. Проверил я учёты за указанный месяц – ичкера с такими данными никто в подвал не опускал. Справку подготовить?

– Не надо, – махнул рукой Бурлаков – я сам рапортом отображу.

Он уточнил необходимые формальности и через минуту опера оставили своего коллегу наедине с разбросанной на столе макулатурой.

– Вечно ты вляпаешься куда-нибудь! – выговаривал Глебу Иван, когда они уже шагали по двору – Нужен тебе был мулла этот…

Велиев отмалчивался. Слушать бурчания товарища пришлось недолго. Опера миновали ворота и, попрощавшись с дежурившими милиционерами, возвратились к оставленному в автомобиле Тахиру. Открыв дверь, Иван плюхнулся на переднее сиденье и повернулся к водителю:

– Не было твоего племянника здесь, а больше искать негде. Ты не забыл, что обещал нас ещё в один город свозить? Мне там адрес посетить надо, тоже по без вести пропавшему. Ну и в отдел тамошний заехать.

Чеченец не забыл и от своего обещания отказываться не собирался. Он с непроницаемым лицом взглянул на Ивана и завёл двигатель.

Не прошло и двадцати минут, как милиционеры уже тряслись на усеянной воронками от фугасов, разбитой дороге за пределами Грозного. Внезапно идущий впереди транспорт замедлил движение и, прижавшись к обочине, замер на месте. Навстречу шла федеральная колонна из десятка крытых грузовиков и нескольких сопровождавших их бэтээров. Судя по тяжёлому ходу УРАЛов и ЗИЛов, их борта были до отказа забиты грузом. Даже на бэтээрах, среди усеявших их омоновцев, тут и там виднелись притороченные ящики.

– Остановимся? – спросил чеченец Бурлакова, но за Ивана поспешил ответить Андрей.

– Поехали, ты же с нами!

Водитель продолжил движение на малом ходу, но когда «шестёрка» уже миновала добрую половину колонны, один из сидевших на броне омоновцев открыл огонь. Он произвёл всего одну короткую очередь, причём со всей очевидностью рассчитывал послать пули далеко впереди нарушившей негласное правило машины. Но парень не учёл встречного движения бэтээра, на котором ехал сам. В итоге обе пули прошли перед самой «шестёркой», при этом чуть не задев её: первая отрикошетировала от асфальта в нескольких метрах от переднего колеса, вторая пронеслась где – то у лобового стекла. Водитель резко вдавил педаль тормоза и едва двигавшаяся машина остановилось вовсе.

– Чего встали? – удивился Гривенко, так и не заметив открытой по ним стрельбы.

– Обстреляли нас, Андрюша. – безразличным тоном заметил Глеб – Наш же ментёнок чуть не завалил.

Андрей оглянулся вслед удаляющейся колонне и заёрзал от возмущения.

– Так давайте догоним их и морды набьём!

– Как же, – рассмеялся Иван – набьёшь им. Вот сейчас остановим колонну и всему отряду набьём.

– Положим, останавливать их нам даже не придётся. – не сдавался Гривенко – Сзади блок – пост, так что хоть на минуту, но тормознут их. Мне бы данные их узнать, а там они и без мордобития об этом жалеть будут!

– Что ты раскипятился так? Они правильно поступили: ну не хотят ребята из встречной машины очередь или гранату схватить, вот и заботятся о своей безопасности. Я бы на их месте так же поступил. – высказал своё мнение Глеб.

– Да, но сейчас мы на своём месте и только что в роли мишени отыграли! – не согласился с Велиевым Гривенко. – Едем вдогонку.

Спорить с ним больше никто не стал. Водитель развернул машину и через минуту остановил её в хвосте замеревшей у блока колонны. Кроме самого Гривенко, смысла в этих запоздалых действиях никто не видел, поэтому выполнять своё предложение пришлось лишь ему одному. Отсутствовал он минуты три – ровно столько, сколько потребовалось колонне задержаться у милицейского поста. С её убытием вмиг рассосалось образованная из чеченских легковушек и грузовиков пробка. Возвратился Гривенко в совершенно другом настроении: вместо прежней решительности всё выдавало в нём крайнее удивление.

– Такой наглости я ещё не видел. – выдохнул он, оглядев уставившихся на него товарищей – Их, оказывается, чеченцы заранее на своих машинах здесь ждали. Дальше – как в хорошо отлаженной эстафете. Омоновцы им короба с продуктами, те им деньги. И главное быстро всё так, без лишних разговоров и суеты. Товар сбросили и дальше поехали. Я к старшему блока: мол, останови их, а он руками разводит – я с ними ничего сделать не могу – колонна на Ханкалу идёт, останавливать их полномочий не имею.

– Зато бобла он достаточно с каждой ходки такой от чехов гребёт. – язвительно заметил Иван – Видать не задаром ручками разводит.

Возмущались ещё долго, но одними разговорами дело не поправишь, а время шло. Успокоившись, милиционеры вспомнили о неразрешённых ещё делах и «шестёрка» снова развернулась на прежний курс.

В искомом адресе были уже через час. Водитель после расспросов первого же горожанина, уверенно свернул влево и через несколько кварталов подъехал к одной из пятиэтажек довольно опрятного вида. Город жил своей размеренной жизнью, и на улицах недостатка в прохожих не было, равно как и в высыпавших к подъездам обывателях. Идти в адрес решили втроём. Опера поднялись на самый верхний этаж и Бурлаков дважды нажал на кнопку звонка нужной ему квартиры. Здесь, судя по находящемуся в его исполнении материалу, должен был проживать ещё один заявитель о пропавшем при подобных же обстоятельствах родственнике. По этому заявлению срок принятия решения уже подходил к концу. Но, несмотря на неоднократные договорённости с местным ВОВД о вызове заявителя для дополнительного опроса, сей гражданин на приём к розыскникам не спешил. Милиционерам повезло – двери им открыл сам написавший заявление чеченец. Бурлаков представился, и хозяин пригласил всех в квартиру. Как выяснилось, никаких повесток или устных просьб о прибытии в ВОВД ему никто не передавал. А что до пропавшего без вести родственника, то последний и сам объявился неделю назад.

– Ну и где его носило? – поинтересовался Иван, доставая из папки ручку с листом стандартной бумаги.

Чеченец пожал плечами.

– Сами не знаем. Говорит, военные продержали, но где – объяснить не может.

– Придётся с ним ещё увидеться, его тоже опросить требуется.

– Это невозможно, – покачал головой родственник – он сейчас в селе у других родственников находится, пока в себя не придёт – никто его никуда не отпустит.

«Скорее всего, выжали спецы из того ичкера интересующие сведения, проверили да и отпустили восвояси. А он теперь от своих же ныкается, под защитой родичей отсиживается!» – подумал Велиев, слушая воздыхание чеченца. Тем временем Бурлаков торопливо оформлял объяснение. Закончив с ним, он передал исписанный лист хозяину квартиры и показал место для подписи. Затем он отобрал ещё одно заявление, из которого вытекало, что заявитель начатую проверку просит прекратить в связи с возвращением пропавшего родственника к себе домой. Закончив со всеми формальностями, он поднялся из – за стола. За ним вскочили со своих мест и Андрей с Глебом. В этом адресе их больше ничего не удерживало. Оставалось только посетить временный отдел в надежде на обещанную помощь в задержании местного гантемировца, причастного к убийству солдата.