не преминул прибегнуть Гривенко. Нимало не раздумывая, он бросился им навстречу с криком:

– Мужики, где тут у вас менты располагаются?

Оба военнослужащих переглянулись, но к немалому удивлению остальных оперов, ответили вполне благожелательно. Точнее, переспросили:

– А вы, молодые люди, кем будете, собственно?

– Да мы милиционеры, своих здесь разыскиваем – услышали они и снова переглянулись, но в этот раз понимающе.

– Где точно ваши располагаются, мы не знаем, но попробуйте отыскать их вот там. – махнул рукой один из них – В километре отсюда часть развёрнута, а за ней много разных служб осело. Возможно, и милиция среди них.

Поблагодарив, опера потопали в указанном направлении, не очень-то надеясь на благополучный исход.

– Ну и клоака здесь! – возмутился Гривенко, оборачиваясь к бредущим за ним операм – Никто ничего не знает. Понастроили бараков, народу понагнали, а бардак ещё хуже, чем у нас.

– Да будет тебе про бардак то, – укорил Андрея Иван – идём себе спокойно, прогуливаемся на свежем воздухе. Чем плохо? Уж куда лучше, чем сиднем в отделе сидеть! Ты расскажи лучше, как ты полковников с ходу застроил?

– А они что же, полковники разве? – удивился тот – Я ведь на звёздочки их не посмотрел как-то. Да и что с того! Ну полковники, так что теперь?

– Нет, есть всё же свои преимущества у не служивших в армии – со смехом заметил Велиев и одобрительно бросил – Всё правильно ты сделал. Молодец, Андрюха!

Помимо ожиданий милиционеров, за вкопавшейся в землю артиллерийской частью действительно оказался палаточный городок, в котором и расположились всё высокое начальство действующих в Чечне служб. Представителей от МВД отыскали не скоро. Пришлось продираться сквозь многочисленные ограждения и часовых, щедро расставленных вокруг каждой палатки. Наконец нашли искомую, и вышедший к ним подполковник сообщил, что в Ханкале никаких мест для содержания задержанных не имеется, что по этому вопросу лучше всего обратится к фээсбэшникам, барак которых находится отсюда недалеко. Уточнив направление, опера продолжили поиски. Ещё через двадцать минут они стучались в дверь означенной постройки. Стучали не очень сильно, не без оснований опасаясь завалить сие ветхое сооружение и, не дождавшись ответа, распахнули её настежь. Они сделали несколько шагов вдоль по коридору и остановились.

– Хозяева, есть кто? – громко спросил Глеб.

На крик вышел мужчина в камуфляже без знаков различия. Узнав цель прибытия милиционеров, он лишь пожал плечами.

– Поздно вы заявились. Если кто из наших и задерживал его, то только из прошлой смены. Но они все выехали две недели назад, а документацию свою всю уничтожили. У нас так принято.

Полученные объяснения оперов вполне устроили. Более того, при получении известий о следах пребывания пропавшего без вести чеченца они сами оказались бы в довольно затруднительной ситуации. С одной стороны, закон требовал бы задокументировать полученную информацию и предпринять все меры для установления разыскиваемого и лиц, причастных к его пропаже. С другой – и Глеб, и Иван прекрасно осознавали, что законных оснований на задержание чеченца скорее всего ни у кого не было, также как и допускали то, что в поле внимания силовиков попался вовсе не безвинный прохожий. Пока что они хотя и без особого рвения, но честно исполняли свои обязанности, хотя при получении положительного результата своих поисков попали бы в щепетильное положение, из которого вряд ли вышли бы так, как настаивали их должностные обязанности. Когда опера уже покидали барак, фээсбэшник окликнул их:

– Вы ещё в одно место заедьте, там ИВС есть, мог и туда ваш чеченец попасть.

Он назвал ближайшее к Ханкале ВОВД на самой окраине Грозного и пояснил, как до него добраться.

– Что, поедем туда? – спросил Глеба Иван, когда они уже оказались на улице.

– Покатаемся малость, на Грозный посмотрим.

– Ладно – согласился Бурлаков – только на этом отделе и закончим. Не хватало нам ещё весь Грозный на уши поднимать!

Погода в считанные минуты изменилась. Небо заволокло тучами и вскоре обложной дождь окропил на глазах набухающие лужи. Стало зябко и неуютно. Пришлось снова месить грязь, двигаясь уже в обратном направлении. Повсюду на пути встречались огороженные колючей проволокой разного рода объекты, и приходилось затрачивать дополнительное время на их обход. При очередном вынужденном плутании милиционеры остановились, выбирая наиболее приемлемый путь.

– Мужики, вы не нас разыскиваете? – услышали они крик и обернулись.

Недалеко у неприметного сооружения курил мужчина в накинутом на полевую форму синем халате.

– А вы из какой службы? – на всякий случай поинтересовался Глеб.

– МОРГ у нас.

– Нет, слава Богу, не к вам мы пока.

– Понятно – кивнул медик и пояснил – Я думал, к товарищу своему пришли. Нам сегодня привезли двоих.

И с каким то весельем в голосе вдруг предложил:

– А то, может, зайдёте?

– Нет уж, лучше вы к нам! – усмехнулся Глеб – Скажите лучше, как к выходу из этого бардака добраться.

Медик объяснил, и вскоре милиционеры шагали мимо какой-то стройки. Собственно, вся строительная деятельность заключалась в обозначении признаков жизни десятком вконец закоченевших солдат. Ежеминутно понукаемые матами какого-то кавказца в гражданском, они негнущимися пальцами проделывали медленные манипуляции с проволокой, плитами и другими строительными материалами, при этом двигаясь по объекту как зомби в самом захудалом американском ужастике. Почти сразу же за стройкой, за полотном железной дороги, к удивлению милиционеров обнаружился небольшой рынок. Сотни полторы чеченцев и чеченок торговали с лотков продуктами, обувью и одеждой. В основном всё привозилось из Дагестана и с немалой наценкой, но военные товару залёживаться не давали. Чуть в стороне к полотну примыкали несколько частных домов, заселённых теми же чеченцами, и отчасти используемые как склады. От рынка уже рукой подать было до КПП, и ещё через пятнадцать минут опера так же беспрепятственно возвратились к ожидавшему их Тахиру. Чеченец долгому отсутствию милиционеров вовсе не удивился. Выслушав их, он с непроницаемым лицом кивнул и сел за руль автомобиля. В Грозный возвращались прежним маршрутом. Разумеется, дорогу к искомому временному отделу водитель знал отлично, и не прошло и получаса, как «шестёрка» уже подъехала к сооружённым у его входа укреплениям. К ним вышли двое мужчин. Один из них – в серой полевой милицейской форме без знаков различия, второй – лицом похожий на якута, в комуфляже «мокрый асфальт», и на вид несколько моложе своего товарища. Прибывшие представились и попросили вызвать начальника розыска, решив не вдаваться в подробности перед стоявшими на дежурстве милиционерами. Последнее обстоятельство старшего явно покоробило и он, не скрывая обиды, с возмущением в голосе произнёс:

– А мне почему не скажете? Я лейтенант милиции!

«Видимо из недавно принятых. – отметил про себя Велиев – Ещё не пообтёрся в органах и не понял, что в милиции звания всего не решают. И скорее всего из гражданских – уволившийся военный ограничился бы одним лишь словом – „лейтенант“». Но весомого повода заявлять о себе не было, и цель визита капитану вкратце пришлось объяснить.

– Так что же вы, чеченцам помогаете? – презрительно скривил губы тот, выслушав Бурлакова – С пользой для себя, разумеется!

– Володя, осади! Чего ты разошёлся так? – одёрнул товарища якут – Ребята издалека к нам, а ты так с ними.

Разубеждать лейтенанта никто не стал и ограничились лишь ранее высказанной просьбой. Присмирев, старший был вынужден связаться с дежуркой и в ожидании ответа остался топтаться у телефонного аппарата. Якут тем временем приблизился к операм, закурил сигарету и спросил: