– Что ж ты делаешь, милый? А если машина? А если бы тебя переехали?

В душе Дайнека благодарила Тишотку. Своим побегом он выручил ее из трудного положения. Она терпеть не могла объяснений и могла ответить Владу только одно: ее тоже захлестнуло безрассудное чувство. За последние дни внутри ее что-то перевернулось, но она никогда в этом не признается, потому что у нее есть Джамиль.

Уже во дворе своего дома Дайнека сказала:

– Подожди здесь, пока я отведу собаку домой. Она поднялась наверх и покормила Тишотку. Потом взяла телефонный справочник, нашла номер Благовестова и позвонила ему с городского телефона.

Ей ответила женщина:

– Але…

– Здравствуйте, могу я услышать Дмитрия Борисовича Благовестова?

– Зачем он вам?

– Хочу поговорить про Глеба Вениаминовича.

– Велембовского? – Женщина перешла на шепот. – Но ведь он, кажется, мертв…

– Я это знаю.

– Вы из полиции?

Дайнека чуть помедлила, потом соврала:

– Да.

– Ваш человек уже опрашивал наших соседей.

– К вам тоже приходил?

– К нам – нет. Зачем к нам приходить?

– Есть необходимость. – Дайнека почувствовала вкус самоуправства: – С кем я говорю?

– Ирэна Федоровна, жена Дмитрия Борисовича.

– Когда я могу к вам подойти? – Она не оставляла ни одной возможности для отказа.

– Часа через полтора, к тому времени Дмитрий Борисович должен уже проснуться.

– Он болен? – предположила Дайнека и попала в самую точку.

– Уже второй месяц.

– Мне очень жаль.

– Так вы придете или нет? – спросила Ирэна Федоровна.

– Приду, – пообещала Дайнека.

Было уже почти три часа, Дайнека и Влад стояли посреди зеленого сквера у подножья серой махины со шпилем.

– Мне пойти вместе с тобой? – спросил Влад.

– Не знаю. – Она посмотрела на часы в телефоне и, порывшись в меню, установила «авиа-режим». – А, вообще-то, пошли. Если спросят – скажу, что ты мой стажер.

В центральном подъезде их остановила консьержка. Она позвонила Благовестовым и только потом пропустила их к лифтам.

В лифте Дайнека включила диктофон.

Дверь открыла полная женщина, одетая в простое домашнее платье.

– Вы из полиции?

Дайнека ответила:

– Да.

– Можно ваше удостоверение?

Дайнека растерялась, а Влад достал из кармана красные корочки и сунул в лицо Благовестовой. Она прищурилась, вгляделась и, ничего не разобрав, отступила назад:

– Проходите, Дмитрий Борисович готов вас принять.

Войдя в прихожую, Дайнека удивленно посмотрела на Влада, но так и не сумела поймать его взгляд.

– Вы должны пообещать… – проговорила Ирэна Федоровна.

– Что такое? – остановилась Дайнека.

– Не сообщайте мужу о смерти Глеба Вениаминовича.

– Но как же я смогу?

– Прошу вас, придумайте что-нибудь. Такая новость может его убить.

– Ну, хорошо.

Ирэна Федоровна провела Дайнеку и Влада в светлую комнату, где на старинном диване с резной короной лежал тощий старик.

Положив руки на грудь, он подождал, пока они приблизятся, и едва качнул головой:

– Приветствую вас.

Дайнека представилась сама и представила Влада, назвав только фамилии, обойдясь без «званий» и места работы. Врать больше не хотелось, тем более старик не задавал лишних вопросов. Он ждал, пока вопрос зададут ему.

– Хотим поговорить про Велембовского, – сказала Дайнека и, наткнувшись на умоляющий взгляд Ирэны Федоровны, уточнила: – Точнее, про его квартиру.

– Что именно вас интересует? – спросил Благовестов.

– Мы расследуем дело о преступной группировке так называемых черных риелторов. Не знаете, как вышло, что Глеб Вениаминович выдал доверенность этой…

– Иваненковой? Женщине, которая прилипла к нему на похоронах Галины Ефимовны? Вы это хотите узнать? Я сразу сказал Глебу: будь начеку! Не верь этой проходимке! У нее на роже написано: хочу денег! Вы хоть раз ее видели?

Дайнека покачала головой, потом, спохватившись, кивнула:

– Конечно, видела.

– Тогда вы меня поймете. У нее же не лицо! У нее – рожа!

– Дмитрий Борисович, – вмешалась Ирэна Федоровна. – Тебе бы успокоиться. С чего ты так разошелся?

– Отстань! – Благовестов резко отмахнулся: – Иди на свою кухню!

Ирэна Федоровна вышла из комнаты, и Дайнека повторила ненужный вопрос, постепенно подбираясь к самому главному:

– Как же так вышло, что он дал ей доверенность?

– Был пьян. Ему подсунули документ – он подписал. Насколько мне известно, нотариус – такая же проходимка, как Иваненкова. Она приезжала к Глебу домой.

– Расскажите про Велембовского. Как он жил, из-за чего начал пить?

– А для чего вам это знать? – поинтересовался Благовестов и с любопытством посмотрел на Дайнеку, потом на Влада.

Тот ответил:

– Для установления общей картины.

– Сказано обтекаемо, но я готов рассказать. Сначала про выпивку… Сказать честно, я бы на месте Глеба от такой жизни давно спился. Или бы залез в петлю.

– Не понял, – обескураженно проронил Влад.

– Сейчас объясню. Нормальная жизнь у Глеба началась, когда он встретил Галину. И я был рад, что он попал в хорошие руки. Пока рядом с Глебом была Галина Ефимовна, он был в порядке. Выпивал, конечно… Но кто из нас не пьет? Как говорится, только язвенники и трезвенники. Глеб не был ни тем, ни другим.

– Вы дружили? – спросила Дайнека.

– С детства. Как вы знаете, семья Велембовских проживала в квартире напротив.

– Конечно, мне это известно, – с достоинством подтвердила Дайнека. – Данная квартира фигурирует в деле…

– Бросьте притворяться! Я сразу понял, что вы не из полиции! – сказал Благовестов. – Только не говорите моей жене. Она вас прогонит, а мне хочется поговорить. Вот вы, молодой человек, чем занимаетесь?

Немного помявшись, Влад посмотрел на Дайнеку.

Она вздохнула:

– Чего уж там, говори.

– Я – художник.

– А вы, барышня?

– Я – временно безработная, – сказала Дайнека.

– Не ошибусь, если скажу, что у вас есть университетское образование?