— А я, Дан-яр, за всем успеваю следить.

— И за языком, главное, не забывай, — резко бросил Кайден.

Карл стушевался. Скривил презрительно рот, опрокинул в себя кубок и вытерся рукавом. Я продолжала жевать, когда вдруг на зуб попало что-то твёрдое. И я догадывалась что именно. Аккуратно достав, увидела клык. Не свой, разумеется.

Кайден рядом вздохнул.

— Упрямица, — хмуро бросил, после чего попросил передать блюда названия которых я не запомнила. И сам принялся накладывать мне еду.

От пристального внимания я покраснела, хотя больше никто не смел Дан -яру делать замечания.

Не знаю, чего я так яро кинулась на защиту Кайдена. Не то чтобы я неожиданно воспылала к нему нежными чувствами... Отнюдь.

И все же мне не хотелось, чтобы он выглядел дураком, и чтобы за его спиной шептались. Впрочем, перемывать косточки все равно будут.

Больше никаких происшествий за ужином не случилось. За исключением конечно, парочки перебравших дьяров, что ринулись в бой сперва на мечах, а затем и на кулаках. Судя по тому, что хулиганов никто разборонять не собирался — это было вполне обычным делом. Закончилась потасовка перемирием и мировой чаркой браги.

После ужина Кайден проводил меня к своей башне. На улице уже потемнело, вьюга усилилась и стало ещё холоднее.

В покоях Дан-яр подбросил дров в камины, а ещё странным образом зажег свет. В Вондервиле пользовались свечами, реже — керосиновыми лампами, но это богачи. У дьяров же были чудаковатые полукруглые лампы внутри с камнями.

— Если погаснет, то просто встряхни и элюминаты начнут светиться.

— А как их тушить? — рассматривая лампу с разных углов, поинтересовалась.

Нет, все же какие чудаковатые камни! Жёлтые! Когда не светятся даже коричневые, а стоит только встряхнуть — становятся до того яркими, что аж глаза слепит.

— Потрясти их еще раз.

Во чудеса!

Наступило неловкое молчание. Кайден бросал на меня хмурые взгляды, а я неловко

топталась на месте.

И все-таки мы чужие друг другу люди. Мы могли бы часами спорить и ссориться, но когда дело доходило до обычного разговора мы не могли из себя и двух несчастных слов выдавить.

И тут я поймала себя на мысли: «А когда ненависть вообще прошла?». Я помню ту бурю, что кипела во мне чуть более седмицы назад, когда бессовестный варвар буквально силой затащил меня на корабль и повез, как говорят в Хель -горде, шельма знает куда. Сейчас от этой бури остались лишь одни воспоминания

— Я завтра отправляюсь на охоту.

— Да, я помню.

— Магма тебе все покажет и расскажет. Не отходи далеко от башни, и ни в коем случае в город.

— Я теперь пленница? — сухо усмехнулась, потому что это было очень на это похоже. Впрочем, если вспомнить воинов, которые постоянно волочились за мной по пятам, я ею никогда не переставала быть.

— Это для твоего же блага, — мрачно отрезал Дан-яр. — Постарайся не вляпаться в неприятности, пока меня не будет.

Кайден кивнул сам себе, словно все сказал, после чего направился к лестнице. Вдруг остановившись, он обернулся и бросил:

— Никаких драк, побегов и не пытайся обчистить моих воинов!

Ой, прям таки обчистить! Я всего несколько золотых выиграла. А могла бы больше, не явись этот надзиратель.

— До встречи, суженная, — смягчившись произнес, бросил на меня ещё один взгляд и ушел.

Что ж, а теперь, похоже, пора разведывать обстановку.

Где наша не пропадала?

В конце концов, я по-прежнему не намерена становиться суженной Дан-яра.

***

Упрямица. Невыносимая. Несносная. И совершенно безрассудная девица!

Кто ж влезает в разговор двух дьяров? Да ещё и женщина!

И что это она... защищала его?

Немыслимо!

С тех пор как Кайден прошёл испытания Великих и доказал всем и каждому, что его место подле Инг-яра, никому бы и в голову не пришло защищать его. Кроме его суженной, разумеется.

Он видел с каким трудом она пережевывает мясо, как позеленела, но продолжила жевать. Кайден был прав. Изнеженная ирла не привыкла к суровым нравам Хель -горда. И все же Грета оказалась выносливее, чем он мог предположить.

Каждый год в Хель-горд привозили по девице из Большой земли. Все они были крайне неприятные особы. Заносчивые, капризные и своевольные. Некоторые из них остались в Хель-горде, связали судьбу с дьярами и, казалось, были счастливы. Некоторые, не выдержав холодов, слегли с лихорадкой и сгорели. Бывало что возвращались обратно на свои земли, но это редкость. Инг-яр не любил отпускать ступивших на Круглую землю. Не зачем было разносить по свету молву о чудесах Хель -горда. Не к добру это было.

В его временных покоях было непривычно. Они находились в Прямой башне, где обычно размещали гостей из заморья. Здесь постоянно сновали слуги, что дико раздражало Кайдена. Ему нравилась его башня, что практически стояла на отшибе. Впрочем, на рассвете он все равно отправится на охоту.

Дан-яр не хотел оставлять суженную. Пожалуй, поэтому и попросил остаться Генри,

чтобы тот присмотрел за девицей. На душе было неспокойно.

Не все верили в проклятье и уж точно не все были рады переменам. Те же Крорги строили козни, а Нильс считал, что в Хель -горде и без того хорошо. Впрочем, казначей редко отправлялся на охоту и на рудники. Это не ему приходилось видеть как воины гибли под обвалами ледяных пещер, как порой бывал безжалостен Ойвинд в горах. Даже добротное золото не привлекало купцов. Они все реже и реже плавали в Хель -горд. Народ начинал бунтовать, что врагам было только на руку.

Нет. Перемены неизбежны. И они точно во благо. В этом Дан -яр был уверен.

— Суженная, куда путь держишь? — на дороге, словно из ниоткуда, вырос Г енри.

Я все утро просидела в башне. Сперва позавтракала, затем занялась стиркой своих платьев и белья. Меня совершенно никто не беспокоил. Лишь Магма пришла и забрала пустые тарелки, а после принесла тёплый чай.

В конце концов, мне стало скучно, поэтому я решила выбраться на улицу. Пообщаться с дьярами, возможно, больше узнать о местных обычаях. Я помнила о предупреждении Кайдена держаться подальше от неприятностей, однако во дворе то и дело сновали дьяры. Кололи дрова, запрягали лошадей, таскали воду из колодца.

Жизнь кипела. И только я сидела, точно отшельник в башне.

— Гуляю, — уклончиво ответила и сделала шаг, собираясь обойти дьяра, но тот его сделал вместе со мной, снова перегородив дорогу.

— Я составлю тебе компанию.

Нет. Это не было предложением. Скорее утверждением.