Тони сгреб ее в охапку и принялся ласкать.

— Ты так думаешь?

— Ну что ж, — сказала она с грудным смехом, — должна признать, ты все же отрабатываешь свое содержание. Тем не менее именно деньги моего деда пригодились для того, чтобы начать бизнес.

— Но именно те сведения по инвестированию, которые я сумел достать, подкупив нашего брокера по торгам, превратили их в то состояние, которое мы имеем сегодня. Или, вернее, то, что могло бы быть состоянием, если бы завещание твоего деда не включало условий ежеквартального содержания. К нам относятся как к детям, чьи деньги должны выдаваться им фартинг за фартингом, — сказал он с досадой. — Деньги. Все всегда сводится к тому факту, что мы, кажется, никогда не имеем достаточно этого чертова металла. И теперь мы вынуждены тратить их на болванов, которых наняли для того, чтобы выяснить, каким ветром занесло Джейн Беннет на этот забытый Богом остров.

— Так или иначе, от нас это не уйдет, — заверила его Мегс. — Я гарантирую тебе. В моем лице мисс Беннет встретила больше чем просто достойную соперницу.

Парочка направилась по дорожке сада и исчезла из вида.

Наконец он мог свободно двигаться, не рискуя быть замеченным.

Он тут же покинул свое место, ощущая внезапное желание окунуться в море.

Но он не забыл ничего из увиденного и услышанного. Ни один волос не упадет с головы прекрасной, доброй леди. Уж он-то об этом позаботится. Он дождется своего часа, и, когда придет время, он знает, куда пойти и кому поведать обо всем увиденном и услышанном.

Джейк лежал без сна в своей постели и мечтал о Джейн Беннет.

Ничего нового в этом не было. Почти все свое время он проводил в размышлениях о ней и, судя по состоянию своего тела, все ночи тоже принадлежали мечтам о ней. Каждый раз, когда он просыпался, что случалось часто, он чувствовал крайнее напряжение.

Прошло четыре дня после той истории с Джейн и медузой. Она поправлялась. Он поправлялся.

Все было в порядке.

А возможно, и нет.

— Эй, очнись, Холлистер, — пробормотал он, взбивая смятую подушку. Он нагнулся и поднял сползшую простыню.

Ему нужно было подумать о чем-то другом, кроме Джейн, ради него же самого… того немногого, что от него еще осталось.

Цветовая гамма.

Наконец-то гениальное решение всех его проблем! Ну что ж, по правде говоря, возможно, не гениальное решение, но все-таки решение, которое у него было здесь и сейчас. Коттеджи «Самсон» и «Далила» были абсолютно одинаковы в технике постройки: одинаковые полы, одинаковые площади и расположение комнат; одинаковы в каждой детали, за исключением их цветового решения.

Джейку не нравились цвета, использованные в «Самсоне», — коричневый, оттенка коровьего помета, и тыквенно-оранжевый. Да и «Далила» была немногим лучше в своих ярких оттенках розового и пурпурного.

Прошлым летом он предложил свои услуги для того, чтобы бесплатно перекрасить интерьер сдаваемых в аренду коттеджей, предлагая выполнить его в нежных пастельных бежевых или белых тонах для «Самсона» и, возможно, в пастельном зеленом или голубом — для «Далилы». Сестры Мейфэр и слышать об этом не хотели, а ему не хотелось вступать с ними в спор. В конце концов его нынешний дом, в котором он был просто временным жильцом, принадлежал именно им.

Он был здесь единственным жильцом и не раз испытывал желание намекнуть на это. Ему удалось устоять перед искушением.

Именно мисс Рэйчел однажды упомянула в разговоре с ним, что каждые три или пять лет на протяжении всего времени, которое она только могла припомнить, коттеджи тщательно перекрашивались в их первоначальные цвета. Рэйчел была старшей из сестер; девочке едва исполнилось двенадцать лет, когда ее семья переехала в Рай.

— Отцу точно так же, как и вам, не нравились коричневый и оранжевый цвета, — сообщила она Джейку. — И пурпурный всегда казался нам, девочкам, таким странным выбором. В конце концов, папа был известным и уважаемым священником в Виргинии, откуда родом семья Мейфэр. — Здесь мисс Рэйчел помедлила, чтобы вставить историческую справку: — Мейфэр жили в Виргинии с тех пор, как она стала королевской колонией в 1624 году, о чем вы, разумеется, прекрасно знаете.

Конечно же, он вовсе об этом не знал.

— Так или иначе, мама всегда была истинной леди, от прелестных волос, которые она убирала в высокую прическу, и до кончиков ногтей на изящных ножках. По-моему, сестра Наоми похожа на нашу мать как две капли воды. — Рэйчел Мейфэр позволила себе небольшой вздох и продолжила: — Мы никогда не понимали, почему мама отдала предпочтение именно этим цветам. Но она настояла на них.

Честно говоря, Джейк не имел ни малейшего представления почему, но с удовольствием слушал воспоминания старой леди.

— Мама взяла с нас слово — и каждую из нас попросила поклясться на самой Книге добра, — чтоцвета никогда не будут изменены. — Мисс Рэйчел недоуменно качала головой, в свои семьдесят так и не поняв выбора своей матери. — Естественно, мы уважали пожелания мамы и держали данное нами слово все эти годы.

Итак, «Самсон» остался уродливым коричнево-оранжевым, а «Далила» била в глаза пурпурными оттенками.

Разумеется, о Реверенде Езекиле Мейфэре, его красавице южанке жене Лорене и о том, чтозаставило их переселиться на отдаленный карибский остров, ходило множество слухов.

Домыслы.

Шушуканье.

Намеки.

Прелюбодеяние.

Скандал.

К несчастью, прозрачно намекалось, что Реверенд не только исповедовал своим прихожанам природу первородного греха, особенно леди, оказавшимся среди его паствы, но и сам погрузился в его омут.

Мысли Джейка вновь вернулись на круги своя. А ведь именно о сексе он так старался не думать, лежа на своей кровати и уставившись на отвратительные коричневые стены своей спальни.

Спальня «Далилы» была хлопково-сладко-розовой.

Очевидно, единственными, кто не имел ничего против отвратительных цветов, были добрые духи, которые согласно гарантии, данной Бриллиантом Чангом Джейн, все еще витали вокруг коттеджа.

Джентльмен также сообщил ей, что она была на верном пути в своих жизненных ощущениях, что она была женщиной с чуткой интуицией и что она не должна бояться тех даров, которыми так щедро наградили ее боги. Однако Джейк относился к этому с чувством юмора, впрочем, так же, как и ко всему остальному.

Какое это слово использовала Джейн?

Прогон, вот что.

Джейк отнюдь не был возвышенной личностью. Он любил идеи. Он любил концепции. Он любил доказательства. Он предпочитал нечто осязаемое. Все, что он не мог услышать, к чему не мог прикоснуться, почувствовать запах и вкус или доказать посредством компьютерных вычислений, внушало ему беспокойство.