По дороге в лес Мелисанда раз за разом представляла картину: вот она показывает де Брюсу обходной маневр, вот граф оступается и она подрезает его мечом, он бранится, но не наказывает Мельхиора, ведь сам виноват в этой оплошности. Они тренируются, пока граф не устает. Он бросает Мельхиору под ноги монету и уходит вместе со своей стражей.

Вскоре в городе начинают говорить о том, что граф Оттмар де Брюс последовал за своим сыном в могилу. И никто не сможет объяснить его смерть — де Брюс никогда ничего не ел и не пил без пробовальщика. На маленькую ранку, оставшуюся после тренировок, никто не обратит внимания — она не воспалится.

Агония графа продлится долго, и ни одно противоядие, ни одна настойка и даже кровопускание ему не помогут. Все подумают, что это сам Господь призвал его к себе. А волю Божью никто оспаривать не станет.

Мелисанда прошла мимо повозки с полудюжиной огромных бочек. Долина осталась позади, предстоял крутой подъем. Лошади устали, а подгонявший их извозчик совсем взмок.

Вскоре Мелисанда свернула с тракта. Отсюда к возвышенности вела узкая тропка. Ею редко пользовались, и Мелисанда не ожидала тут кого-нибудь встретить. В тенистом лесу терпко пахло смолой и царила тишина, лишь иногда покрикивали вороны.

И вдруг Мелисанда услышала топот копыт. Всадник мчался галопом. Потрясенно прислушавшись, девушка спряталась в кустах. Сейчас лошадь вылетит из-за поворота…

У Мелисанды перехватило дыхание. На черном коне сидел Адальберт. Ее Адальберт.

А потом она услышала еще кое-что. Вепри! Они неслись вслед за всадником, проламываясь сквозь лесные заросли, — целое стадо, несколько кабаних с поросятами.

Конь встал на дыбы, и Адальберт, вылетев из седла, ударился спиной о землю. Конь отскочил в сторону, чтобы не наступить на хозяина, и опять встал на дыбы. Стадо вепрей ушло, скрывшись за деревьями. Скакун, прядая ушами, остановился. Паника отступила, и он принялся хрустеть травой, как будто ничего не произошло.

Мелисанда не знала, что ей делать. Адальберт лежал на земле в десяти шагах от нее. Ему нужна была помощь. Но что, если она прикоснется к нему, а он в этот момент придет в сознание? Такое даже представить страшно. С другой стороны, если она ему не поможет, Адальберт умрет и тогда ей не будет в этой жизни прощения.

Из ранки на затылке юноши сочилась кровь. Взяв маленький камешек, Мелисанда бросила его в сторону парня. Тот не шелохнулся, хотя девушка попала ему в нос. Почему он не приходит в себя?

Перекрестившись, Мелисанда подбежала к нему и до смерти испугалась, когда Адальберт застонал. Она нерешительно остановилась, глядя на него. Какой же он красивый! Высокий лоб, пухлые губы. А глаза… Она чувствовала тепло его взгляда даже из-под смеженных век. Тихо встав перед ним на колени, девушка осторожно ощупала его затылок. Теплая кровь — его кровь — окропила ее руку.

Мелисанда дрожала, по спине бегали мурашки.

Так, голова Адальберта, к счастью, не проломлена. Уже хорошо. Она опустила ладонь ему на грудь. Сердце билось, пусть и слабо. Грудная клетка едва заметно поднималась и опускалась. Руки и ноги, похоже, не сломаны.

Ангел-хранитель уберег Адальберта, но опасность еще не миновала. Нельзя было оставлять его здесь. Если он не придет в себя, то замерзнет ночью на голой земле. Или на него нападет дикий зверь — рысь, медведь, вепрь. Оставался только один выход: посадить его на коня и как-то доставить к тракту, чтобы ее при этом не увидели. Конечно, у Адальберта могли быть повреждены внутренние органы, поэтому перемещение навредит ему. Но если оставить парня здесь, ему вообще не выжить.

Позвать на помощь? Вернуться на тракт или в город?

Мелисанда покачала головой. Нет, это невозможно. Она не могла бросить Адальберта одного. Что, если на него наткнется лесной разбойник? Или по тропинке проскачет в галопе всадник?

Да, выход определенно только один. Нужно усадить Адальберта на коня.

Девушка осторожно отбросила светлый локон с его лба. Какое у него умиротворенное лицо! Не сдержавшись, Мелисанда наклонилась, закрыла глаза и поцеловала Адальберта. Его губы были мягкими — намного мягче, чем она ожидала.

Сладкое пьянящее чувство затмило собой весь мир. Все остальное не имело значения — только Адальберт и это божественное мгновение, объединившее их.

Налетел легкий ветерок, зашелестела листва, словно кто-то шептался в лесу. Веточка упала Мелисанде на плечо. Вскинувшись, девушка оглянулась. Ее лицо раскраснелось от стыда и испуга. Она вскочила и отпрянула в сторону. Господи, что она натворила! Она что, с ума сошла? А если бы кто-то шел по этой тропинке? Или Адальберт вдруг очнулся… Как она могла так поступить? Если бы он только знал, что его поцеловал палач… Какая ужасная мысль!

Но уже в следующее мгновение Мелисанда взяла себя в руки. Надо поскорее увезти отсюда Адальберта. Она поймала коня — тот безропотно позволил ей привязать его к дереву. Подняв юношу, она с большим трудом водрузила его в седло. Он был худощавым и невысоким, но весил, казалось, несколько пудов. Мелисанда знала, что бездыханное тело тяжелеет, — она убедилась в этом на собственном опыте, когда ей приходилось переносить мертвых.

В лесу хрустнула ветка, и Мелисанда чуть не позволила Адальберту опять упасть. Она прислушалась, но слышен был только шелест ветра в ветвях. Ей следовало поторапливаться. В любой момент тут мог появиться кто-нибудь.

Адальберта пришлось вначале уложить животом на седло, а потом перебросить его ногу через круп коня. Его плечи опустились к гриве скакуна. Мелисанда с трудом отдышалась, по ее лицу ручьями катился пот. Подумав, она сняла с парня пояс и связала его ноги под животом коня. Люди удивятся, увидев его в таком виде. Хоть бы они не вздумали проводить расследование!

И вдруг ей в голову пришла одна идея. Его кошель. Нужно закопать кошель где-нибудь в лесу, тогда наверняка подумают, что Адальберта ограбили, но по необъяснимой причине сохранили ему жизнь.

Готовая в любой момент нырнуть в кустарник и спрятаться, Мелисанда отвела коня Адальберта к тропинке. Направив животное в сторону тракта, она шлепнула скакуна по крупу.

— Н-но!

Тело Адальберта покачнулось в седле, но парень не упал. Мелисанда посмотрела вслед лошади, несущей на себе неподвижного всадника, и затаилась в зарослях. Вскоре она услышала крики извозчиков. Очевидно, люди на тракте заметили Адальберта.

От облегчения у Мелисанды потеплело в груди, но в следующий миг ее сердце замерло. Она больше никогда не притронется к Адальберту, не говоря уже о том, чтобы поцеловать его. Никогда больше ей не ощутить тепло его губ. Девушка оцепенела.

И во всем этом виноват Оттмар де Брюс. Мелисанда Вильгельмис могла бы выйти замуж за Адальберта, родить ему детей, прожить с ним счастливую жизнь в Эсслингене. Но Мельхиор…

Мелисанда сглотнула слезы. Близился час расплаты.

* * *

С вершины горы открывался вид на плато, где раскинулись замковые постройки Адлербурга. Вендель сразу заметил, что де Брюс наконец-то завершил строительные работы, начавшиеся пять лет назад. В лучах полуденного солнца белели толстые крепостные стены, на ветру развевался флаг графа де Брюса. Адлербург превратился в неприступный бастион, возвышавшийся на отвесной скале.