– Отсюда и слухи поползли? Из-за того, что вы предприняли эти ходы?

– Да, вероятно. Так на слухи-то мне плевать, Юлия Васильевна. Стыд, как говорится, не дым, глаза не выест. Тут другое.

– И что же?

Свишин принялся нервно мять подбородок пальцами. Его жаркое медленно покрывалось пленкой жира. Аппетит у него явно пропал. Юле говядина так и не поддалась, и она попросила принести ей кофе.

– Так что же вас беспокоит помимо слухов, Олег Иванович?

– То, как отнеслись ваши коллеги к моим действиям, – нехотя признался он и тоже запросил кофе.

– И как же они отнеслись?

Спросила, чтобы поддержать разговор. Она догадалась, как именно те могли отреагировать. Она и сама подумала так же. Мысль скользнула и исчезла, но ведь появилась же.

– Ваш лейтенант Левкин очень противным голосом спросил у меня, а так ли уж я заинтересован в том, чтобы мой брат нашелся? – точно скопировал манеру Левкина Свишин. – Так ли уж это важно для меня? Инвалид, обуза и все такое. Может, я рад такому развитию событий? Честно, захотелось дать ему по лицу после таких слов.

– Я вас понимаю, – живенько закивала Юля.

Дать по лицу Левкину пару дней назад ей захотелось тоже. Не сильно, нет. Чтобы обидно стало, так вот.

– И еще сильнее захотелось его ударить, Юлия Васильевна, когда он еще более отвратительным голосом предположил, что это мы с братом стоим за всей этой аферой! – Свишин кивком поблагодарил официанта, поставившего перед ним большую чашку с кофе. – Будто мы вступили в сговор, брат продал квартиру. Снял со счета все деньги. Исчез в неизвестном направлении. Я теперь опротестую сделку. Верну квартиру. А потом и брат мой заявится живой и невредимый. И деньги при нас. И квартира цела. С инвалида какой спрос.

– Ух ты!

Юля покрутила головой, будто возмутилась. На самом деле удивилась ходу мыслей Левкина. Ход их мыслей совпал. Пересекся. Хотя она успела отправить бывшего любовника в мир параллельный.

– Это надо так извращенно мыслить! – гневался Свешин, глотая кофе. – Такой схеме любой преступник позавидовал бы. До этого еще надо додуматься! Кем надо быть?!

Надо быть Левкиным и Артамоновой! Она чуть не фыркнула в кофейную чашку. И впервые почувствовала нехватку общения с Андреем. Ох, они бы теперь это пообсуждали!

– Именно поэтому, Юлия Васильевна, я буду молчать. Я буду слушаться вас во всем и во всем помогать, – резюмировал Свишин, очень быстро допив кофе.

– Ага… – Она рассеянно глянула на завитки кофейной гущи на дне своей чашки. – Помогать в чем?

– В вашем расследовании. Самостоятельном, факультативном, как вы изволили выразиться. Я стану вам помогать. И делать все, что вы скажете.

– Хорошо. И тогда у меня к вам первый вопрос. – Юля откинулась на спинку стула, холодно глянула на Свишина. – Что говорят те люди, которые купили квартиру вашего брата?

– А что они должны говорить? – опешил Свишин.

– Они как-то реагируют на ваше решение аннулировать сделку? Они напуганы? Подавлены? Рассержены? Они угрожают вам? Или женщины плачут? Мне важно знать их реакцию.

Потому что по их реакции будет ясно: случайные ли это покупатели «нехорошей, неправильной» квартиры или подставные лица? Или это буфер перед дальнейшими чистыми сделками? Так махинаторы часто поступают, чтобы запутать следы. Она знала.

Если покупатели случайные, то тогда подозрения со Свишина она бы не снимала и сама. Если покупатели в сговоре с риелторской конторой, то тогда Свишин и его брат чисты.

– Итак, Олег Иванович, как они реагируют?

– Я с ними виделся всего один раз, если честно. Потом передоверил все дела адвокату. Но первое впечатление… Очень неприятные люди. Вели себя агрессивно. Угрожали. И уж точно никто не плакал, – фыркнул Свишин напоследок.

Пункт первый, пометила мысленно Юля. Свишин может быть чист. Покупатели в сговоре. Надо бы проверить, не принимали ли они участие в других сделках, оформленных через эту контору. А как?! Ей туда ходу нет. Просить Левкина она не может. Тупик. Опять тупик.

– Послушайте, Юлия Васильевна, что вы имели в виду, когда говорили, что гибнут свидетели? Это… Это не мой брат?!

Его глаза наполнились неподдельным ужасом. И она поверила. Тут же поверила в его непричастность.

– Нет. Убит мужчина, который, по моим подозрениям, был связан с этой риелторской конторой и принимал активное участие в том, чтобы изводить нежелательных соседей. Такая у него была задача.

– Изводить? Соседей? – Лицо Свишина вытянулось. – Но зачем? Глупость какая-то!

– Не скажите.

И она в двух словах рассказала ему о схеме, которую невозможно практически доказать. И за которую еще не придумали ответственности.

– Это работает. Поверьте. За несколько лет комнату продавали неоднократно.

– И его убили?! Кто? Те самые соседи, которых он изводил?

Хороший вопрос! Юля замерла на мгновение. Не о том ли говорила Галина Игнатьевна Витебская, вручая ей старый мобильник горе-актера?

– Нет, – неуверенно качнула она головой. – Думаю, соседи, соседка тут ни при чем.

– А кто?

– Тот, кто стоял за этим. Организатор.

– Организатор?! Убил своего сотрудника? То есть, как там у них это называется? – Свишин поискал слова, щелкая пальцами. – Соучастника? Правильно?

– Да, подходит. Соучастника.

– А зачем?

– А затем, зачем убили и участкового, на чьей земле все это действо происходило, – задумчиво проговорила Юля, вдруг поняв, что версия весьма стройна и логична.

Интересно, Левкин до этого додумался со своей юной стажеркой? Или по-прежнему докладывает руководству, что участковый стал жертвой случайных хулиганов? До нее ведь дошли слухи, да. Она не на другом материке работает. На другом этаже всего лишь.

– То есть организатор начал зачищаться?!

Симпатичный Свишин будто в размерах поубавился, съежившись на стуле. Лицо серое, губы бесцветные. Он о чем-то напряженно размышлял минуты три, а потом, резко поднявшись, спросил:

– То есть вы не оставляете никаких шансов моему брату?! Ваша версия не оставляет никаких шансов?! Вы считаете, что он… Что его…

Кажется, теперь господину Свишину хочется ударить и ее. Сначала Левкина. Теперь ее.

Юля тоже поднялась с места. Официант у барной стойки напрягся. Она сделала ему знак рукой, он подскочил со счетом. Свишин церемонно отклонил ее попытки расплатиться.

– Я пригласил вас, Юлия Васильевна. Я и счет оплачу.

Они вышли из зала. В гардеробной быстро оделись и вышли на улицу.

– Я не знаю, не стану вам врать, – призналась она. – Я не знаю, жив ли ваш брат или нет.