– И что?

– И ничего, как видишь. Не зацепило.

– Может, не зацепило потому, что два так себе романа – это не есть серьёзное намерение забыть бывшего мужа?

– Не забыть – простить. Ты даже не представляешь, какое серьёзное.

– Хорошо, пусть так. Я тебе верю. Но, когда мы виделись, Денис сказал мне, что он тебя любит. Ну, вот так… любит. И я ему верю.

– Ох, Леончик! Ну почему мы с тобой всё время обсуждаем одно и то же? Денис меня любит, и Ларису тоже любит. Меня – так, Ларису – эдак. Что дальше?

– Я никак не могу взять в толк, отчего вы так ужасно мучаетесь оба, – перебил Леон, – если вы уже расстались? У вас нет друг к другу имущественных претензий, ты после развода не бедствуешь, молодая, привлекательная девушка. Почему ты превратилась в царевну Несмеяну? И он там покоя не знает: что ты, с кем ты? Прямо какой-то нелепый замкнутый круг!

– Да, похоже… Я, Леон, никак не могу простить его. А от того, что не могу простить, не могу забыть, и всё топчусь и топчусь на одном месте. Что же касается Дениса… Чувство вины не даёт ему покоя. Он всё же какой-то – и большой притом – частью опыта, личности своей со мной крепко связан.

– Бред какой-то. Ладно, Денис. Но ты! Ты вроде не размазня…

– Вот-вот! Именно так я и думала перед твоим приездом, даже в спортзал записалась! «Приду, думала, в физическую и эмоциональную форму, чтобы Леон, приехав, увидел не размазню, а взрослую женщину…» Ну что, увидел? Так-то вот. Знаешь, я читала одну книгу, такая зависимость называется «векторное кольцо». Это когда вместе невыносимо и порознь плохо… Между прочим не так уж редко встречается в нашем мире.

– Чёрт знает что, – сказал в сердцах Леон. – Но почему ты не хочешь знаться с родителями!

– Потому что не хочу, чтобы мне вправляли мозги. Давай не будем больше об этом.

– Ты что, злишься?

– Нет. Просто надоело мусолить. Слова, они, знаешь, не приносят облегчения…

– Тогда я снова буду наслаждаться тишиной.

Леон прикрыл лицо панамой и скоро уснул. Я тоже прилегла, привалившись к нему боком и положив на лицо платок. Когда я открыла глаза, он уже собирал рюкзак. Солнце высвечивало верхушки деревьев, и река блестела на солнце белой рыбьей чешуёй.

– Проснулась, моя радость? – спросил Леон. – Я уже обдумывал, как сплести волокушу и отбуксировать тебя на базу.

Со всех сторон шёл неяркий ласковый свет.

– Я замёрз, – сказал Леон. – И меня покусали муравьи.

Я огляделась.

– Где ты нашёл муравьёв?

– Не знаю где, здесь их нет. Но они были, когда мы спали. Налётчики. Вражеский десант.

– Меня никто не кусал. Нигде не чешется.

– Вот и отлично. Ты не замёрзла?

– Нет.

Я собрала полотенце и покрывало и убрала в сумку. Журнал и очки сунула в боковой кармашек. Леон уже собрал рюкзак, рыбу положили в пакет.

– Костра мы не жгли, лес не рубили, – сказал брат оглядевшись.

– А твои муляжи?

– Наживка-имитатор? Где она?

Я огляделась и увидела пакет с пластмассовой наживкой. Подняла и положила в рюкзак.

– Расчёска, носовой платок, косметика? – спросил Леон.

– Нет.

Мы двинулись в обратный путь. Шли не торопясь, любовались закатом над рекой и лесом, так что до домика добрались, когда уже начало темнеть.

Мы пробыли на базе два отличных дня. Леону понравилось называть меня Несмеяной, и он так надоел мне этим прозвищем, что к вечеру первого дня мы чуть не поссорились. На следующий день никуда не пошли. Леон фотографировал и рыбачил у дома, я читала, готовила рыбу и купалась. Рыбаки не приглашали нас к себе, видимо, и впрямь решив, что мы любовники. Приятно было думать, что мы на острове, над которым не властны ни время, ни обычные человеческие законы. Вечером первого дня мы развели у дома костёр и сидели молча, глядя на огонь. Леон нашёл решётку, и мы пожарили окуней. Вечером второго дня к нам пришёл Вениамин. Он угостил нас копчёной рыбой и предупредил, что через два часа автобус отправляется. В лучах закатного солнца высокий, статный дядя Веня смотрелся очень эффектно, и Леон сфотографировал его на фоне гладкого ствола одинокой, чуть ли не единственной в ближнем перелеске берёзы.

Когда мы въехали в зону связи, я увидела, что пропущенных звонков на моём телефоне нет. Ни Ника, ни Арсений за два дня ни разу не позвонили, ни слова не написали мне.

В гостиницу мы вернулись в три часа ночи. От горничной я узнала, что за эти дни новых постояльцев не появилось и что Ника провела эти дни в посёлке.

Я ещё спала, когда в дверь постучали. «Вас просят спуститься вниз», – сказал голос горничной. Когда я спустилась, то увидела мужчину лет тридцати, показавшегося мне смутно знакомым. Он сказал, что его зовут Илья и что он сын дяди Вени. Илья передал подарок – маленькую корзинку, доверху наполненную отличной клубникой.

– Какая крупная! В честь чего?

– Папа просил передать. – Илья пожал плечами. – Это сортовая, тепличная, папа сам выращивает. Экспериментирует.

Почти сразу после этих слов у меня пропикал телефон. Я открыла смс-сообщения и прочитала: «Сегодня вечером будем. Жди».

– Какое сегодня число?

– Третье июля.

– Уже третье! А я и не заметила. Думала, что мы тут с тоски будем умирать.

– А я хочу прожить здесь всю жизнь, – сказал Илья, улыбаясь. Отец и сын были сильно похожи; глядя на Илью, легко было представить Вениамина в молодости.

Официантка принесла завтрак. По её лицу было заметно, что она рада Илье. Он поздоровался с ней как с хорошей знакомой. Она ушла, и я спросила:

– Чем вы занимаетесь?

– Я агроном.

– Работаете по специальности?

– И не только. У меня колхоз.

– Колхоз?

– Ну да. Здесь всегда был колхоз, много лет.

– «Рассвет» или имени какой-нибудь пятилетки?

– «Путь Ильича». – Илья улыбнулся.

– Вы сказали «у меня». Вы – председатель колхоза?

Я сказала это просто так, «побрякать языком» ради. И очень удивилась, услышав:

– Да. А раньше мой отец был председателем.

– О, понятно почему… – осеклась я, чуть не сказав: «Понятно, почему дядя Веня пользовался вниманием женщин», но вовремя прикусила язык, вспомнив, что Илья его сын. – И чем же занимается ваш колхоз?

– В основном животноводством. Растениеводством в меньшей степени, только на корма. Но в этом году засеяли рожь, пшеницу. Картошку и свёклу посадили. И ещё у нас новое направление – тепличные овощи и цветы.