никчемность? А поскольку пасынка он давно не видел, то и не признал его в поваре, обслуживающем михеевский банкет.

Но тогда получается, что сынок порешил собственную мамашу.

А что, разве такого быть не может? Залез пацан в долги и кредиты, обратился к маменьке за вспомоществованием, она ему отказала в издевательской форме. Он взъярился и шарахнул ее по башке, чем под руку подвернулось.

Это идея. Хотя и отвратительная. Но выглядит вполне по-современному – корыстно и извращенно.

Двери лифта бесшумно разъехались, первый этаж.

В подъездном холле за время ее отсутствия произошла рекогносцировка. В кресле теперь рассиживался Кирюха-сантехник и лениво листал какой-то журнальчик, забросив ногу на ногу, а уборщица, которую тот именовал Николавной, что-то с шумом двигала в помещении для консьержки, время от времени запуская пылесос.

– Быстро ты. Отфутболил? – спросил он Олесю, оторвавшись от изучения глянцевых горно-курортных красот.

Из привратницкой высунула голову Николавна.

– А с чего ты взял, что она наниматься ходила? – насмешливо вопросила она Кирюху. – Шерлок Холмс хренов.

Сантехник тут же вернул рекламный проспект на столик и пружинисто встал, заступив Олесе дорогу. Весело потребовал:

– Скажите-ка, девушка, вы ведь в экономки наниматься ходили? Признавайтесь. Давайте утрем нос этой зловредной тетке.

– Нет, – проговорила Звягина твердо. – Я приходила взять интервью у владельца сети медклиник. Читатели хотят знать…

Она запнулась, слегка растерявшись. Не сболтнуть бы лишнего, себе не навредить бы.

– Понятно, – хмыкнула уборщица. – Гиены пера.

– Информационные слуги народа, – парировала Звягина.

– Быстрое интервью у вас получилось. Или не задалось? – гыгыкнул сантехник.

– Ничего удивительного, – пожала плечами уборщица. – Этого хряка на базар не раскрутишь. А вот не угодила бы Светка Конева под машину, много бы чего вам порассказала. За определенную благодарность, конечно. Поздновато вы за информацией явились, девушка. Ждите, когда поправится.

– Если поправится, – не преминул встрять сантехник.

– Не каркай! – одернула его уборщица. – Ничего плохого она тебе не сделала.

– Какая Светка? Та, что консьержка? – заинтересовалась Олеся.

– Ну да. Она к костоправу ходила квартиру убирать. Мы этого жирдяя из 191-й костоправом между собой называем. Светка-то сама заочница, в институте культуры обучается. Работа консьержкой для нее – расчудесный вариант. И подработка под боком, что совсем замечательно.

– Да, не повезло мне, – задумчиво согласилась Звягина.

– Ну, Коневой еще больше не повезло.

– Согласна. Она с кем живет? Родители, муж имеются?

– Муж? Не, мужика у нее нету. Родители имеются, наверно. Она из какой-то таракани приехала, угол на пару с подружкой снимает – в трех остановках на метро отсюда. Мы с Катькой Макаровой хотели ее навестить, звонили в больницу, но пока нельзя к ней. Попозже проведаем, все-таки мы ей не чужие, а коллеги, считай.

– Ее подружке сейчас тоже не позавидуешь, – высказала предположение Олеся. – Переживает, наверно… Виноватой себя считает.

– Это с какого же перепугу? – удивилась Николавна.

– Ну как же, с какого… Не помаши она вашей Светлане, чтобы та через дорогу побежала…

В разговор вновь влез Кирюха:

– Не-не-не! – замотал он головой. – С ней другая девка пиво квасила.

– А ты откуда знаешь? – недоверчиво спросила уборщица, скривив рот в ироничной ухмылке. – Или Светка тебя со всеми подругами своими знакомила?

Кирюха, важно выпятив грудь, изрек:

– Я хоть и хренов Шерлок – с твоих слов, конечно, – однако иногороднюю от москвички отличить умею. Та, с которой Светка пивасик потребляла, явно что в Москве родилась. А комнату Конева арендует с девчонкой из своего же райцентра. Из Кимовска, кажись.

– Ага. Ну да. Отличил он, – скептически проговорила Николавна. – И по каким, интересно, признакам? Скажешь, москвички одеваются богаче? Да наша Светка сто очков вперед даст любой козе, которая внутри Садового Кольца обретается.

– Во! И я о том! Столичные так за собой не следят, как приезжие. А «провинция» лезет из кожи вон – доказать чего-то желает. Местные девки, особенно бабы, если к тому же из спальных районов, и без косметики, бывает, обходятся.

– Вот только обобщать не надо! – возвысила голос Николавна. – И так до ерунды уже договорился. Иди-ка лучше сюда, свидетелем будешь. Тут кое-какие вещи Светкины остались, я их пока к себе заберу. А ты запоминай на всякий случай. Подтвердишь, в каком виде они были, чтобы потом мне без претензий.

Уборщица скрылась в привратницкой. Сантехник, направившийся следом, выложил идею:

– Так я ролик сейчас сниму, плевое дело!

– А вот тут ты правильно придумал, действуй.

Приостановившись у открытой двери служебного помещения, Олеся проговорила на прощанье: «Хорошего дня». В ответ услышала: «Вам того же» от уборщицы и «Заходи, если что» от сантехника.

Ей показалась необжитой и какой-то выстуженной комнатка с письменным столом, стулом, одноногой вешалкой и старым потертым креслом в углу, но судить о ее неуюте было неправильно, учитывая факт, что предметы мебели были со своих мест сдвинуты, и на них располагались предметы помельче, извлеченные, видимо, из недр двухтумбового стола: несколько пластиковых тарелок, кружка с чайной ложкой, электрочайник, а также початая пачка печенья, а также в том же роде что-то еще.

Пара лаковых туфель цвета аквамарин на толстой платформе и высоченном тонком каблуке почему-то стояли на подоконнике единственного окна, выходящего на улицу. Большая глянцевая коробка с чем-то неизвестным была уложена на кресельное сиденье. В корзине для мусора, выставленной уборщицей к дверному косяку, Олеся разглядела банановую кожуру, жестянку из-под персикового компота, конфетные фантики, сине-белую коробку из-под сигарет, упаковку из-под тканевой косметической маски для комбинированной кожи лица. Олеся тоже уважала корейскую ухаживающую косметику.

В доме, где проживала Звягина, консьержки не было, но у Родионовых в подъезде таковая сидела. Так вот она свою конурку обустроила с максимальным уютом, любовно развесив по стенам, окрашенным в зеленовато-серый колер, репродукции полотен Васнецова и Левитана, а стол и тумбочку застелила льняными скатерками, пусть и стираными-перестираными.

В привратницкой, где просиживала джинсы Конева Светка, ничего похожего не наблюдалось. Однако Олеси этот факт не касался, также как и не имел отношения к сценарию детективного спектакля, который она намерена сочинить.

Электронный замок на входной двери слабо пискнул, в подъезд ворвалась средних лет женщина в песочно-желтой куртке и джинсах-бананах, едва не налетев на выходящую Олесю.

– Вы куда, дамочка? – строго окликнула ее уборщица, когда та рванула через вестибюль.

Дамочка нервно проговорила:

– Мне назначено.

– И кто же вам назначил? – подключился сантехник, явно забавляясь.

Та махнула рукой и умчалась к лифтам.

Вот теперь Олесе точно пора убираться.

– Кирюх, мы коробку первым делом оформим, – донеслось из привратницкой. – Снимай так, чтобы надпись была видна.

– «Набор юного блогера». Прикольно.

– Кончай бакланить, Филимонов, у меня дел по горло. Начали. Я вскрываю, ты фиксируешь…