называемую «чистую». Здесь, в большой комнате, на расставленных вдоль стен скамьях лежало обмундирование: белье, старые побуревшие от дезинфекции гимнастерки, короткие шинели, тяжелые тупоносые ботинки чуть ли не на дюймовых гвоздях и папахи из искусственного меха, завитого под барашек. Одного только не было в этих грудах одежды — штанов.

— Брюки позабыли привезти, — загалдели новобранцы, первыми получившие обмундирование. — Эй, каптенармус, за брюками посылай…

Но каптенармус только усмехнулся.

— Нету брюк, — сказал он. — Интендантство не отпустило. Часа через два обещали прислать. Потому и по две пары подштанников выдаю: одни подниз наденете, другие — поверх. Ничего, до казармы дойдете, не застудитесь — они байковые.

— Да ведь срам-то какой! — кричали новобранцы.

— Ничего не поделаешь — служба, — сказал каптенармус.

Лукин стоял угрюмый, нетерпеливо покусывая губу, но молчал, через силу сдерживая бешенство.

Никита взглянул на него, нахмурился и сказал каптенармусу:

— Чем без брюк по городку ходить, лучше здесь подождать. А то одежду нашу нам назад отдайте…

— Придумал, — огрызнулся каптенармус. — Ваша одежда теперь — тю-тю. Получите, как отслужитесь…

— Тогда шаровары здесь ждать будем, — упрямо сказал Никита.

Каптенармус пожал плечами.

— Ждите, мое дело маленькое. Фельдфебель придет — разберется… — Он свернул раздаточный список и положил его в карман. — Только не советую. Зачем вам время терять, да и ужин простынет. До казармы недалеко, кто вас, кроме своего брата солдата, увидит? Пока ужинать будете, и шаровары привезут.

— А ну выходи, молодцы, стройся! — крикнул в дверях появившийся Староус. — Зараз ужинать поведу.

Новобранцы, соблазнившись ужином, притихли и уже без спора двинулись к выходу, поспешно застегивая шинели.

Никита, злой и раздосадованный, побрел вслед за ними.

Лукин затерялся в толпе, и Никита снова увидел его уже в строю. Он опять стоял рядом с ним.

Староус скомандовал «Шагом марш!», и колонна белоногих солдат промаршировала через пустырь к казармам.

Все было так, как предположил каптенармус. Встречные солдаты не обращали никакого внимания на белые штаны новобранцев, и колонна спокойно маршировала по городку. Но вдруг возле новой казармы под железной крышей раздался оглушительный взрыв хохота. Никита обернулся и увидел толпящихся у высокого крыльца солдат с погонами, обшитыми пестрым шнуром. Это были солдаты учебной команды — цензовики вольноопределяющиеся.

— Глядите, господа, глядите — они в подштанниках, — под общий смех кричал один из солдат, указывая на колонну новобранцев. — Наполеоны!.. Ни дать ни взять, чистые наполеоны…

— Зубоскаль, зануда! — закричали из колонны. — Зубоскаль, пока с тебя самого штаны не содрали…

— Им ладно зубоскалить, — послышались озлобленные голоса. — Им почет и уважение — барские сынки…

— Шире шаг! Ать-два, ать-два! Левой! Левой! — командовал Староус, торопясь поскорее провести колонну мимо казармы учебной команды. — Шире шаг! Левой! Левой!

Но вдруг он обернулся, выкатил испуганные глаза и зашипел, словно сразу потеряв голос:

— Прекратить разговоры… Подтянись, подтянись… Командир дивизиона идет, подполковник Ланский…

На деревянных мостках возле казарм Никита увидел офицера, идущего навстречу колонне. Высокий и сухощавый, он шел, накренив вперед корпус, и обеими руками поддерживал полы длинной кавалерийской шинели. Опусти он их — они свесились бы до самых шпор, прямо в грязь.

Доски наспех настланного мостка прогибались, и под ними хлюпала вода, выбрасывая из щелей черную жижу.

— Смирно! — гаркнул Староус. — Равнение на-право!..

Он взял под козырек, припечатал грязь ногами и так круто повернул голову направо, что подбородком коснулся плеча.

— Фельдфебель, ко мне! — крикнул, остановившись, подполковник и угрожающе задвигал бровями. — Это еще что? Господи боже мой, что за вид? Какая ирония — действительно «наполеоны»…

— На месте! — скомандовал Староус и опрометью бросился к Ланскому.

Неожиданная команда не была понята и сбила строй необученных солдат: одни переступали с ноги на ногу на месте, делая вид, будто продолжают маршировать, другие просто остановились.

— Почему они у вас без штанов? — морщась и брезгливо кривя рот, спросил у Староуса Ланский.

Староус вытянулся, держа руку у козырька с таким напряжением, словно выжимал двухпудовую гирю.

— Интендантство, господин полковник, шаровар не отпустило.

— Нет, в подштанниках через весь городок, — заскрипел подполковник. — Подумать только, мимо офицерских флигелей, мимо дам, мимо жен господ офицеров…

— Так точно, господин полковник, — отчеканил Староус. — Мимо дам, господин полковник, но выхода не было. Интендантство, господин полковник…

— Да знаете ли вы, что значит солдат без штанов? — Ланский поднял брови и неподвижным взглядом уставился в переносицу фельдфебеля.

— Так точно, господин полковник, знаю, что значит солдат без штанов, — отрапортовал Староус.

— Нет, не знаете… Это самое скабрезное оскорбление мундира. Это позор на весь гарнизон. Позор! У подполковника Ланского солдаты без штанов маршируют…

— Ага, даже тебя проняло… — вдруг услышал Никита рядом с собой голос. — Начальники бесштанных команд…

Никита обернулся и увидел смеющееся лицо Лукина. Он смеялся так искрение и так весело, что Никита тоже невольно улыбнулся и подумал: «Нет, он, наверное, действительно хороший парень».

— Свою одежду им, господин полковник, оставлять невозможно было, — докладывал в это время Староус. — Прошлый раз, господин полковник…

Староус понизил голос, и Никита не расслышал последней фразы.

Однако эта фраза, видимо, озадачила подполковника. Он выпрямился, взглянул на переступающих с ноги на ногу белоштанных солдат и, нахмурившись, сказал:

— Пусть продолжают движение, отправьте их.

Староус повернулся к строю, поискал глазами и, заметив стоящего в стороне каптенармуса, крикнул:

— Продолжать движение! Фейерверкер Крюков, отведите команду.

— Видишь, боятся нас в своей одежде оставить, — усмехнувшись, сказал Лукин. — В подштанниках-то никто не убежит… Армия…

— Шагом