– Привет, – говорит он брюнетке. – Клер, это Мелисса.

Она довольно прохладно здоровается со мной.

Я протягиваю руку, и девушка слегка ее пожимает.

– Приятно познакомиться, – говорю я.

Весь этот обмен любезностями просто нелеп.

Странно, но Дэниел совершенно не выглядит смущенным. Я поворачиваюсь к нему и тихо говорю:

– Я поеду.

– Нет, – останавливает он меня за руку.

Мы втроем заходим в дом. Я ставлю пакет на кухонную столешницу, а Дэниел приближается ко мне и говорит:

– Подожди меня в спальне, хорошо?

Иду по коридору. Я знаю, какая дверь ведет в его комнату, поскольку часто прохожу ее по пути в ванную. Оказавшись в спальне, закрываю за собой дверь.

Для меня это слишком уж интимное пространство, однако, очутись я здесь наедине с Дэниелом, атмосфера накалилась бы до предела. Его двуспальная кровать не застелена, похоже, он много ворочается во сне. Простыни перекручены, а одеяло свисает на пол. Красота интерьера мало интересует хозяина, на стенах нет ничего, кроме телевизора, висящего прямо напротив кровати. На тумбочке стоят два флакона с туалетной водой, лежит горстка мелочи и док-станция для айпода. Также там находится фонарик и полицейская рация на подзарядке, но никакого оружия. Уверена, что Дэниел хранит его в надежном месте. На тумбочке лежит фотография маленького мальчика. Снимок в рамке не слишком вяжется со всей обстановкой комнаты. Поднимаю его и вглядываюсь, затем кладу на место.

Не зная, чем заняться, я заправляю постель и взбиваю подушки. До меня доносятся невнятные голоса, женский – громче, однако я не могу разобрать слов. Скрестив ноги, я сажусь в центре кровати, но так не очень удобно, поэтому я отползаю к изголовью и подкладываю под спину одну из подушек Дэниела. Как-то странно пользоваться его кроватью – неважно, в каких целях, – но больше здесь негде сесть. Минуты тянутся одна за другой, но вот наконец открывается дверь. Дэниел замирает на пороге, на его лице появляется тень улыбки. Он так пристально смотрит на меня, что мне вдруг становится интересно: о чем он сейчас думает, ведь я бесцеремонно распростерлась на его кровати. Дэниел опускается рядом со мной, наши плечи почти соприкасаются, и тоже прислоняется к изголовью.

– Извини за всю эту ситуацию, – говорит он.

– Все нормально. Это твоя девушка?

Я раньше не спрашивала, встречается ли он с кем-нибудь, и сейчас чувствую себя очень глупо из-за того, что думала иначе. Меня и не должно это волновать.

– У меня нет девушки, – после небольшой заминки отвечает Дэниел. – Раньше я иногда встречался с Мелиссой, но уже давно ей не звонил.

– Похоже, она этому не очень рада.

– Между нами не было ничего серьезного, – пожимает он плечами.

– Женщина может считать иначе, особенно если вы вместе спали.

Я тут же начинаю жалеть о сказанном. Мы никогда не касаемся этой темы. Никогда. К тому же не лучшая идея – обсуждать сексуальную жизнь Дэниела, лежа на его кровати, сколь бы платоническими ни были наши отношения. Атмосфера мгновенно накаляется. И все по моей вине.

– Я не сплю с ней, – говорит он. – Больше нет.

– Почему? Ты спишь с кем-нибудь другим?

«Ну заткнись же, Клер!»

– Нет. – Дэниел качает головой.

– Тогда почему не с ней?

Не знаю, почему продолжаю эту тему. А еще больше меня тревожат мысли о сексе и о том, как давно мы с Крисом не занимались любовью.

– Не знаю. Мне просто не хочется.

– Ты часто ходишь на свидания?

Обычно я не интересуюсь тем, что он делает по вечерам или на выходных.

– Не слишком часто.

Возможно, Дэниел тоже одинок.

– Как долго ты в разводе?

– Около года. Моей жене достался дом, а я переехал сюда.

В этой истории много неясного, но я решаю не давить на него.

– Ты заправила мою кровать. – Дэниел проводит руками по одеялу.

– Мне было нечего делать.

– Спасибо, – улыбается он. – Идем. Посмотрим, не остыл ли наш обед.

В конце октября Крис узнает от начальника, что следующие две недели проведет в командировке без возможности прилететь домой на выходные.

– Прости, – говорит муж, позвонив мне из гостиницы.

– Все в порядке, – отвечаю я.

Да и неважно, что я думаю. Все равно ничего не изменить.

Я должна была расстроиться, и я действительно переживаю из-за детей, но чем чаще Крис находится в отъезде, тем больше я приспосабливаюсь к нынешней ситуации. Когда он возвращается, то нарушает привычный ритм жизни, который я так старательно создавала для детей. А после именно мне приходится разбираться с их переживаниями. Мы целый день тратим только на то, чтобы вновь настроиться на нормальную жизнь. Джош начинает капризничать и совершенно не слушается меня, а у Джордан появилась нездоровая любовь к мягким игрушкам, особенно тем, которые привез ей из командировок Крис. Он так часто отсутствует, что по выходным мне даже непривычно делить с ним постель. До того как он потерял работу, мы обычно шли в спальню в одно время, занимались любовью, смотрели телевизор или разговаривали. Иногда – все вместе. Теперь он работает допоздна, а когда наконец забирается под одеяло, то будит меня, и потом я еще долго ворочаюсь, не в силах уснуть.

Не то чтобы я радовалась его отсутствию, конечно нет. Просто я к этому уже привыкла.

* * *

Сегодня солнечно, стоит теплая погода, но это ненадолго. Скоро бабье лето закончится, уступив место осенней прохладе. Дети пребывают в приподнятом настроении, и по пути к автобусной остановке Джордан спрашивает, можем ли мы пойти после школы в бассейн.

– Как насчет парка? – спрашиваю я. – Бассейны закрыты до следующего лета.

Дочка вздыхает и нехотя соглашается на прогулку в парке.

На обратном пути звонит мой телефон.

– Привет, – отвечаю я, заходя в дом.

– Давай прокатимся, – говорит Дэниел. – Возможно, это последняя поездка за сезон.

Я просто жажду насладиться последними теплыми деньками.

– Конечно, – отвечаю я. – Отличная мысль.

– Ты не занята сегодня?

– Надо еще немного поработать, но я смогу сделать это вечером, после того как уложу детей.

– Отлично. В полдень?

– Хорошо. До встречи.

Когда я приезжаю к дому Дэниела, он ждет меня на пороге. Наблюдает, как я иду к нему, и от его улыбки у меня перехватывает дыхание. Помню, когда так же сиял Крис при одном моем появлении в комнате. Как светились от счастья его глаза.