— Да, да, конечно, я уже лечу, — ответила я, но профессор уже отключил звонок.

На кофейной гуще можно не гадать, но итак понятно, что он был очень зол. Еще бы, у него сбежала зверушка. Я мысленно усмехнулась, а потом взглянула на время на экране тача. Одиннадцать часов!

Дальше я была похожа на скоростную ракету. В комнате были две двери, одна вела в шкаф, набитый мужскими костюмами, обувью и другой мужской одеждой. Гардеробная медленно переходила в ванную комнату. Просторную, белую, чистую. Я пулей залетела в душевую кабину, встала под горячие струи воды, ощущая, как бинты на порезанном вчера пальце, намокают, а порез начинает щипать. И тут замедлилась, наслаждаясь мимолетной негой, нахлынувшей на меня. Мышцы тела ныли от усталости, но тепло воды успокаивало неприятный зуд.

А вместе с ним успокаивалась и я. То, что мне пришлось пережить вчера, казалось каким-то далеким миражем, будто эти события вовсе не со мной происходили.

Из душа я выползла распаренная, расслабленная и довольная. На самом деле, я не понимала, как я могу в своей ситуации расслабляться. Я ведь даже не знаю, в чьей квартире нахожусь. Не знаю, где мои друзья, все ли с ними в порядке. И не представляю, смогла ли я спасти господина Белевского.

Помимо всего этого, в глубине души я жалела о сделанном, потому что цена оплаты была высокой.

Я опустила взгляд на свои мокрые ладони, на ногти, под которыми уже не было грязи. Вспомнила о том, что произошло за гранью, в мире Темной Тель, и печально вздохнула.

«Я — это я, какой бы я ни была», — мысленно сказала себе самой и сжала кулаки.

Все будет хорошо.

И с боевым настроем продолжила сборы. В гардеробной нашла черную классическую рубашку, надела, закатала рукава и затянула ее ремнем. Лучшего варианта я просто не придумала.

Заказала флайт на ближайшую остановку, потому что устройство не смогло обнаружить мое точное местонахождение. После захватила свои грязные вещи под мышку и бесшумно покинула спальню.

Я не стала расхаживать по чужой квартире, хотя успела восхититься роскошным видом на столицу из огромных окон на всю стену. Отметила чистоту места и дорогую стильную мебель. В холодильник тоже не полезла, хотя живот крутило от голода.

Через пару минут я выскочила на улицу в мужских кожаных сандалях и поплелась к остановке, где меня уже ожидало такси.

***

К полудню, когда в клинике выстраивались длинные очереди, я влетела в открытую настежь дверь, протиснулась через толпу, собравшуюся возле стойки ресепшена. Одним глазком заметила Юлианну и облегченно вздохнула. Стажерка улыбалась, как и полагалась сотруднице приюта, и с энтузиазмом объясняла женщине с огромной пушистой собакой, как часто принимать выписанные лекарства. Было видно, что Юлианна старательно нанесла толстый слой макияжа, только он не смог скрыть темных кругов под глазами и уставшего взгляда.

Выскочив в коридор я стремительно направилась в комнатку для работников, куда мы складывали свои вещи и где обычно обедали. По пути мне встретился Игорь, вышедший из операционной. Его глаза округлились, когда он увидел меня, на что я ему лишь помахала и одновременно потянула за ручку двери. Я знала, что Игорь не последует за мной, потому что к нему уже успели подбежать несколько людей. Видимо, они были хозяева пациента, которого Игорь оперировал.

Я схватила с полки свою форму и закрылась в туалете. Переодевшись в белые штаны, халат и кеды, которые оставила здесь на случай форс-мажора, я покинула уборную. Но лучше бы этого не делала. Осталась бы там ненадолго, в зеркало полюбовалась бы, да проверила почту.

— Мисс Радова, наконец-то вы соизволили появиться на работе, — поприветствовал меня профессор и спрятал руки в большие карманы белого халата. — Сегодня вы со мной в паре, у нас много пациентов. Отложим разговор на потом. Сейчас вы нужны в полной концентрации и со включенным мозгом, все ясно?

Господин Змеев смотрел мне прямо в лицо, и даже не моргнул ни разу. Я кивнула:

— Конечно, профессор.

* * *

По окончании рабочего дня у меня руки мелко тряслись, а ноги ныли. Я сидела на предложенном мне стуле и наблюдала, как господин Змеев устало снимает с верхней полки бутылку медовицы и ставит ее передо мной на стол. Затем рядом с бутылкой на стол опустились две хрустальные стопки, которые профессор наполнил золотистым ядреным напитком до краев. Он взял одну стопку и произнес:

— Ну что, мисс Радова, выпьем за вашу тупость?

Господин резко взметнул рукой вверх, медовица выплеснулась из краев и потекла по его тонким длинным пальцам.

— Нет, спасибо, — недовольно ответила я.

— А я сказал выпьем, — повторил господин Змеев, и его карие глаза злобно сверкнули в приглушенном свете настольной лампы.

Остальных работников профессор разослал по домам, а приют закрыл. В небольшой кухонке для работников сейчас находились только мы вдвоем. Мое сердце трепетно билось в груди, выдавая чувство легкого страха.

Я не могла представить, что со мной сделает профессор. Очевидно, что к пропаже зверя была причастна я, правда признаваться не собиралась хоть под дулом пистолета. Господин Змеев был по-настоящему зол, и это наводило на мысль, что зверь, которого я освободила вчера ночью, был очень важен для профессора. Только вот причина мне была не известна.

Я осторожно взяла вторую стопку со стола и медленно подняла ее вверх.

— То-то же, — протянул господин Змеев. — А теперь пей.

Я поматала головой.

— Пей, говорю! — профессор ударил кулаком по столу, расплескивая остатки медовицы из своей стопки, которую держал поднятой в другой руке. Медовуха пролилась не только на стол, но и на его белоснежный халат, оставив на нем мокрые пятна.

Мне было страшно. Я не имела понятия, на что способен господин Змеев.

Однако на его глупую провокацию не собиралась поддаваться. Поэтому я все же опустила стопку обратно на стол и посмотрела на профессора. У того со лба скатилась капля пота, а ноздри тонкого крючковатого носа раздулись.

Настольная лампа забарахлила и свет на кухне замигал, пока вовсе не погас, погружая помещение в темноту. И в этой пугающей черноте за силуэтом господина Змеева я разглядела костлявые крылья птицы. Темный аран!

Подскочив со стула я подбежала к стене и ударила по выключателю. В следующий миг кухня была ярко освещена потолочными лампами, а силуэт костлявых