Бен с Александром ждали, когда я что-нибудь скажу, и я, запинаясь, отреагировала:

– Да, вы рассказывали про фугу. Помните?

– Естественно. Очень любопытная тема. Человек должен попробовать в жизни все, выжать ее до последней капли. Иначе жизнь будет просто краткой интерлюдией к смерти.

Александр широко улыбнулся, отчего стал немного похож на крокодила, и засунул что-то под мышку – книгу, роман Патриции Хайсмит.

– Куда направляетесь? – непринужденным тоном спросил Бен. – Кажется, ужин еще не скоро?

– Никому не говорите, но вот это – не совсем натуральный цвет, – признался Александр, коснувшись своей коричневатой щеки. – Так что я иду в спа, надо немного привести себя в порядок. Жена считает, с загорелой кожей мне лучше.

– Я и не знала, что вы женаты. – Надеюсь, удивление в моем голосе было не слишком заметным.

– За грехи мои, – кивнул Александр. – Уже тридцать восемь лет. За убийство, думаю, и то меньше дают!

Он усмехнулся, а я внутренне сжалась. Странно, что он выразился так, если не слышал, о чем мы говорили. А если слышал, то это вообще наглость.

– Приятной вам процедуры, – с запинкой пожелала я.

– Спасибо. Увидимся за ужином!

Он уже собирался уйти, как вдруг что-то подтолкнуло меня остановить его:

– Александр…

Он обернулся. Храбрости у меня поубавилось, но я все равно продолжила:

– Я… ночью я слышала какой-то шум из десятой каюты, которая на самой корме. Пассажиров в ней вроде бы нет, однако вчера я там видела женщину, и теперь мы не можем ее найти. Вы ничего не слышали прошлой ночью? Всплеск? Или какой-нибудь шум? Бен говорит, вы не спали.

– Я и правда не спал. У меня проблемы со сном – доживете до моего возраста, узнаете. А на новой кровати всегда хуже. В общем, я вышел на палубу прогуляться и по дороге заметил кое-какие передвижения. К нашей дорогой Тине заходил один очень услужливый стюард. Красавчик мистер Ледерер тоже бродил по кораблю. Не знаю, что он тут делал, его каюта совсем в другой стороне. Я уж подумал, что он собирается заглянуть к вам…

Изогнув бровь, Александр взглянул на меня, и я жутко покраснела.

– Ничего подобного! Не мог ли он пойти в десятую каюту?

– Этого я не видел, – с сожалением сказал Александр. – Просто заметил, как он завернул за угол. Может, возвращался в свою каюту, чтобы обеспечить себе алиби?

– Во сколько это было? – спросил Бен.

Поджав губы, Александр ответил:

– Хм-м… полагаю, около четырех или половины пятого.

Мы с Беном переглянулись. Я проснулась от крика в 3.04. Если Джозефа видели около четырех, значит, Тина вне подозрений – вероятно, стюард провел в ее каюте всю ночь. Но вот Коул… что он делал в этой части корабля?

Я снова вспомнила, как по трапу тащат его огромный чемодан с оборудованием.

– А что за женщина выходила из вашей каюты? – с лукавым взглядом спросил Александр у Бена.

– Что? – удивился тот. – Вы ничего не перепутали?

– Вы в восьмой, верно?

– Да, в восьмой, – ответил Бен, смущенно рассмеявшись. – Но я уверяю вас – я находился в каюте один.

– Неужели? – Александр опять изогнул бровь. – Что ж, как скажете. Там действительно было темно. Может, я и перепутал. – Он поправил книгу, которую держал под мышкой. – Еще вопросы, дорогие мои?

– Н-нет… – неохотно сказала я. – Пока что. Но если будут, я могу снова поговорить с вами?

– Конечно. В таком случае до встречи на ужине, к которому я уже буду загорелым, словно юный Адонис, и подрумянившимся, как рождественская индейка.

Александр пошел дальше по коридору и завернул за угол.

– Ну и тип, – промолвил Бен, когда Александр исчез из виду.

– И не говори. Думаешь, это все напускное? Или он такой по жизни?

– Понятия не имею. Может, сначала он просто рисовался, а потом привык к маске.

– А его жена – ты ее знаешь?

– Нет. Предположительно, та еще стерва – дочь немецкого графа и по-прежнему настоящая красотка, для своего возраста. У них шикарный дом в Южном Кенсингтоне, в котором полно подлинников картин – Рубенс, Тициан, просто невероятно. Ходили слухи, что все эти картины – из наворованного имущества нацистов. Заинтересовался даже Международный фонд искусствоведческих исследований, хотя я думаю, что это все чушь собачья.

– Не могу понять, дал ли нам что-то его рассказ. – Я потерла лицо, стараясь избавиться от усталости, которая окутывала меня темным облаком. – Про Коула странно, да?

– Да-а… наверное. Но если он видел его около четырех, нам это не поможет. Честно говоря, мне начинает казаться, что Александр привирает. Про какую-то девушку в моей каюте… Ты ведь мне веришь?

– Я… – К горлу подступил комок. Как же я устала. Но отдыхать некогда. М-да, не выйдет у меня прорыва в карьере после этой поездки. Если я продолжу всех доставать, то моя записная книжка будет полна имен врагов, а не новых знакомых. – Конечно верю!

Бен внимательно посмотрел на меня.

– Вот и хорошо, – наконец сказал он. – Потому что, клянусь, ко мне никто не заходил. Разве что только в мое отсутствие.

– По-твоему, он слышал наш разговор? – спросила я. Не то чтобы меня это очень волновало, просто хотела сменить тему. – Не ожидала, что такой крупный человек может так незаметно подкрасться из-за угла.

– Не думаю, – пожал Бен плечами. – Да и вряд ли он из обидчивых.

Я промолчала, хотя согласиться с ним не могла. Александр произвел на меня впечатление как раз такого человека, который может затаить обиду, причем с большим удовольствием.

– Что теперь? Хочешь, вместе сходим к Буллмеру?

Я покачала головой. Мне надо было вернуться к себе и немного поесть. К тому же я сомневалась, что хочу пойти к лорду Буллмеру с Беном.

Дверь была заперта, но в каюте, на туалетном столике, стоял поднос с сэндвичем и бутылка воды. Судя по капелькам на запотевшей бутылке, принесли их уже давно.

В последний раз ела еще утром, да и то потом меня вырвало, так что я заставила себя поесть. Пережевывая сэндвич из ржаного хлеба с креветками и вареным яйцом, я смотрела в окно на волнующееся море, чье постоянное движение вторило моим неугомонным мыслям.

Коул, Александр и Арчер находились в одном помещении с той девушкой – в этом я была почти полностью уверена. Хотя она отвернулась от камеры и вчера на пороге каюты я не успела хорошо рассмотреть ее, как только я увидела девушку на снимке, меня словно ударило током: она!

Теперь я поняла, что алиби Арчера основывается только на рассказе Бена, у которого есть свои причины утверждать, что из каюты никто не выходил. Как ни крути, он намеренно мне солгал. Если бы Коул случайно не упомянул о том, что Бен сам выходил из каюты, я бы об этом не узнала.