– Не обращайся ко мне «Мелисса». Зови меня…

Я была вынуждена так поступить. Но побаивалась, что навлеку на себя неприятности.

– Зови меня Милочкой,– договорила я. – Милой Бленнерхескет.

Признаюсь, мне было очень приятно, когда остановив «бентли» возле роскошного отеля, выряженный в форму водитель поспешил выскочить и раскрыть передо мной дверцу. Ники тотчас пошел к парадному входу, а я на секунду-другую задержалась и поблагодарила Рэя.

– Если возникнут проблемы, немедленно звоните,– сказал он, вкладывая мне в руку визитку.

Поспешно пересекая вестибюль, чтобы не оставлять Николаса без присмотра, я невольно поглядывала в зеркала и начищенные стенные панели и всякий раз вздрагивала, видя уверенную, знающую себе цену блондинку.

Да уж. Неспроста Джонатан запретил мне носить парик.

Войдя в зал, где гости уже потягивали голубые коктейли, я остановилась и оглядела толпу. Габи и Аарон стояли возле огромного тобоггана с вином. Аарон наполнял свой бокал, а Габи что-то взволнованно говорила. Трем купленным в «Селфриджез» нарядам она предпочла очень маленькое золотистое платье с воротником-хомутиком и такого же цвета босоножки от «Джина». Аарона она заставила надеть смокинг.

Аарон Джейкобс теперь работал биржевым маклером в Сити. Пахал он по пятнадцать часов в сутки, зарабатывал столько, что тратить эти деньги у него не хватало времени, и пылал к Габи той странной любовью, какую питает крокодил к птичке, садящейся ему на нос и выклевывающей у него из зубов остатки пищи. Аарон ни разу не видел меня в парике, поэтому, когда я подошла и чмокнула его в щеку, не сообразил, кто перед ним.

– Габи, честное, слово, я понятия не имею, – забормотал он, бледнея под загаром.

– Да это же Мел, дурачок! – воскликнула Габи, шлепая жениха своей крошечной вечерней сумочкой. – Выглядишь потрясающе! – сказала она, поворачиваясь ко мне. – Кто раскошелился? Принц-дед, мечтающий о перерождении внука?

– Нет, в этот раз – я сама. Николаса не видели? – спросила я, всматриваясь в толпу. – Мы приехали вместе, но он рванул вперед и куда-то подевался.

– Николаса – нет. Зато твоя подруга Леони определенно тут,– сказала Габи. – Нельсон встретил ее как положено. «Привет, ты, должно быть, Леони». И они вместе отправились проверить, умеет ли продавщица лотерейных билетов пользоваться считывающими устройствами для кредитных карт.

Стало быть, разговор о подсчете финансов у них благополучно завязался.

– Замечательно! – сказала я. – А Роджер? Он собирался приехать со своей таинственной новой подругой.

Габи покачала головой.

– С ним я пока не сталкивалась. Скорее бы взглянуть на его Зару! Какой ты ее себе представляешь? Высокомерной коротышкой? Пли приветливой тумбой?

– Она манекенщица,– напомнила я.

– Это по словам Роджера. – Габи фыркнула. – Думаешь, среди его знакомых очень много моделей? А на безрыбье, как говорится, и рак рыба!

– А если она высокая и неотразимая? – предположил Аарон.

Мы с Габи одновременно усмехнулись.

– Вряд ли, мой дорогой,– сказала Габи. – Слепая и неотразимая – это возможно.

Аарон ничего не ответил, продолжая неотрывно смотреть куда-то поверх наших плеч. Его взгляд был таким пристальным, что мы невольно повернули головы.

Сквозь расступавшуюся толпу плыл Роджер, поразительно гладко выбритый и причесанный, но в старом, поеденном молью отцовском смокинге. Его сопровождала, приковывая к себе всеобщее внимание, рыжевато-блондинистая женщина-газель в куда более открытом, чем у Габи, платье. Если задуматься, материала на тот и другой наряд ушло примерно одинаково, ведь Зара была высокая, под шесть футов, а рост Габи всего-то чуть больше пяти.

– Не-е-ет,– выдохнула Габи.

– Да-а-а,– возразил Аарон, за что получил еще один шлепок сумочкой.

– Роджер, – воскликнула я, ибо парочка почти приблизилась. – Выглядишь сногсшибательно'. А ты наверняка Зара! – Я протянула манекенщице руку. – Какое красивое платье!

В огромных карих глазах Зары отразился испуг. Она взглянула на меня с надеждой, улыбнулась, ответила «пожалуйста» и с чрезмерным усердием потрясла мою руку.

– Зара из Узбекистана,– сказал Роджер. – По-английски, к сожалению, почти не говорит.

– А ей это и ни к чему,– произнес Аарон. – То есть… я хотел сказать… наверняка она прекрасно обходится и без слов.

– Аарон! – прикрикнула Габи.

– Зара, это моя приятельница Мелисса,– очень медленно проговорил Роджер, указывая на меня. – Это Габи, это Аарон.

Он достал из внутреннего кармана малюсенький словарик и протянул его подруге. Та застенчиво кивнула.

– Здрастуй,– старательно выговорила она по-английски.

Длинноногая, длиннорукая, с большущими темными глазами, Зара, когда улыбалась, походила на жирафенка.

– Здравствуй! – хором ответили мы, возможно, чересчур громко.

– А я Николас, принц Холленбергский,– послышалось из-за моего плеча. – Здравствуйте!

– Здрастуй,– повторила Зара, и ее глаза подернулись туманной дымкой.

Судя по всему, слово «принц» без труда перескочило через языковой барьер.

С появлением Ники все вдруг ожили, будто взбодренные легким электрическим ударом. Габи

чуть не дрожала от волнения и по прошествии пары мгновений, за которые Ники и Зара успели обменяться пылкими взглядами, больше не могла удерживаться.

– Здравствуйте, ваше высочество! – воскликнула она, протягивая Николасу руку. – Я Габи, подруга Мелиссы.

Он взял ее пальцы, прижал их к губам и ответил:

– Очень приятно, Габи.

Габи чуть не умерла от радости. Должна признать, сцена их знакомства произвела впечатление даже на меня. Один только Роджер стоял с кислой миной. Создавалось впечатление, что его подташнивает.

– Она мне про вас рассказывала,– воскликнула Габи, кивая на меня.

– Надеюсь, не вдавалась в подробности,– протяжно ответил Ники, выражая всем своим видом: «Знаю, все только и делают, что обо мне говорят».

– Не вдавалась! – почти вскрикнула Габи. Какого черта она так напрягла голос? Я метнула в нее многозначительный взгляд: «Прекрати! Не такая уж он и важная птица!»

Женщины глазели на Николаса так, будто не видывали ничего более прекрасного с тех пор, как побывали на распродаже «Харви Николе». Тщательно продуманный план по перевоспитанию Ники вдруг показался мне смехотворным.

Роджер бросал на Зару исполненные отчаяния взгляды, пытаясь привлечь к себе ее внимание, однако она, подобно Габи, стояла, зачарованная Николасом. Я незаметно пихнула Роджера в бок. Он убито посмотрел на меня.

– Ну же, Родж! – прошептала я. – Скажи ей что-нибудь!