Она быстро поднялась в их с Гордом спальню и переоделась для выхода в город. Простое не пышное платье с разрезом по левому бедру, шляпка, пара украшений, теперь она уважаемая солидная дама, главная управляющая Торговым домом. Надо сказать, все идеи Константина сработали, простейшие бытовые изделия раскупались даже быстрее, чем горячие пирожки на прилюдной порке. В первый день около тысячи золотых, товар закончился через два часа после начала продаж. Дальше деньги пошли потоком. Производства заработали на полную мощность, но не могли обеспечить нужный объем. С ведома Лады, еще одно производство запускалось сейчас на юге вольной области в городе Степной, второе — дальше на восток в Полесске, оттуда продукция должна была пойти в вотчины и дальше на восток, и это только городские. Базыр не стал менять базу, а сейчас открывал два сборочных цеха прямо тут, в Тверде. За один день он сумел заработать столько, что отбил восемьдесят процентов затрат. А Прохор Весемирович уехал в восточные вотчины открывать там представительство Торгового дома, через который будет вестись торговля.

Лада вышла на крыльцо, и молчаливый смуглый с черными волосами Шлак распахнул перед ней заднюю дверь авто. Это была машина, которую купили специально для разъездов, не самая дорогая, но и не дешевка. Обошлась она почти в полтысячи золотых, но торговый дом мог себе это позволить. «Росск», в честь названия старой империи, уже не был авто для обывателей, но и в представительский элитный класс не перешел, нечто среднее. Собирали его на том же заводе, где и дорогущий «Империал». Выглядел он представительно и напоминал Horch 853, только четырёхдверный и крыша обычная железная, темно синяя, блестящая, довольно мощный двигатель по местным меркам, длинный капот, как тут любят, покатый зад.

— В питомник, — приказала она, когда охранник, нанятый после обнаруженной слежки, занял место водителя.

— Да, сударыня, — и машина, довольно резво взяв с места, рванула в сторону центра города.

Завидев артефакторшу, Зорян, заведующий изучением тварями, расплылся в улыбке. Было ему чуть больше шестидесяти, хотя выглядел он на тридцать.

— Доброго вечера, Лада Захаровна. Опять оберег сделали?

— И тебе здравствовать, Зорян. Да, вот новое изделие, хочу попробовать, как выдержит атаку проклятого.

— Так уж и проклятого? Может, с чего попроще начнем? Резун или живоглот? Кабан искаженный из свиты, сильный, зараза, только позавчера доставили.

— Нет, давай с проклятого. Если его не выдержит, значит, нужно новый делать. Потуги мелочевки, что ты мне предлагал, и мои обычные отражают.

— Что правда, то правда, — согласился ведун. — Великие вы вещи делаете.

Добровольцем на испытания выбрали молодого ведуна, смотрителя клеток. Ему было прекрасно знакомо воздействие проклятого, тот страсть, как любил, бить страхом, паникой, ступором. И обереги, которые он таскал, не справлялись.

Когда ему выдали новый, он скривил рожу и тяжело вздохнул, но все же надел цепочку на шею.

— Все равно темницу чистить, — произнес он, еще раз вздохнув и, отогнав проклятого к противоположенной стене, опустил решетку, отделяя его от основной камеры.

Обычно его сопровождал второй ведун, который держал щит, но как раз сейчас он был не нужен. Так что, Дим, тезка покойного трактищика из веси Авии, вошел в камеру в одиночку.

Проклятый, который хоть и сидел на голодном пайке, но все равно получал подпитку энергией, поняв, что на этот раз человек один, нанес удар, стоило молодому ведуну приблизиться на пару метров. Атаку почувствовали все, она была необычной, сильнейшая дезориентация, видимо, надеялся, что объект атаки рванет не в сторону двери, а к нему, и тогда он….

Зорян пару секунд тряс головой, после чего сделал шаг и впечатался в открытую дверь, и теперь, отступив на шаг, ведой лечил разбитый нос. Его оберег не выдержал, и хоть и ненадолго, но мужчина потерял ориентацию в пространстве, это ведь его только краем зацепило. Оберег Лады, который она изготовила в прошлый раз, хоть и поддался, но не дал ей потерять контроль, хотя ее ориентация в пространстве оставляла желать лучшего, но она осталась на месте, наблюдая за Димом. Тот вздрогнул, сделал шаг назад. Потом неожиданно улыбнулся и, сотворив крохотный сгусток света, запустил в проклятого. Тот отшатнулся от решетки и затряс обожженной лапой, после чего атаки последовали одна за другой, но таких сильных больше не было.

— Потрясающе, — воскликнул Зорян. — Имею желание заказать вам восемь таких, назовите цену.

— Очень дорого, — ответила Лада, продолжая записывать на другой созданный ей артефакт показатели. — Без сферы тьмы и моей работы — сто сорок золотых. Так что, думаю, учитывая мой труд, то не меньше двухсот кун.

— Дорого, но я готов обсудить с ведущим Добраном спонсирование вашей работы. И, конечно, мы предоставим сферы для зарядки оберегов. Оно того стоит. Защита такого уровня бесподобна. Я слышал об одном обереге, в котором, говорят, есть частица богини Лады, вашей тезки, так вот, даже он не смог полностью погасить удар проклятого. А ведь наш проклятый очень сильный, не свежак какой-нибудь.

— Но и не в полной силе, — резонно заметила Лада. — Но первый его удар был самым мощным, который я видела.

— Ну так, что скажете. Хотя, думаю, советники тоже будут готовы раскошелиться на подобную защиту. Возьметесь?

— Возьмусь, но ниже двухсот не скину.

Зорян поклонился.

Они дождались, пока Дим приберет клетку темницу и выйдет оттуда, закрыв дверь.

— Великолепная работа, сударыня. Так хорошо меня защищали только два щита Рода. А сильнее их Тир, — он кивнул на своего напарника, — ничего создавать не умеет. — Он снял с шеи оберег и вернул Ладе. — Сколько вы за него хотите?

— Тебе не по карману, — покачал головой Зорян. — Но, может быть, если все сладится, у нас появится один на всех.

— Хорошо бы, — обрадовался молодой ведун и, прихватив напарника, пошел убирать остальные темницы.

А Лада с Зоряном оправилась наверх.

«Росск» был уже на полпути к дому, когда в салоне что-то едва слышно хлопнуло. Лада озадаченно завертела головой, ища причину хлопка, но в этот момент она осознала, что ее сознание куда-то уплывает, а водитель сворачивает в глухой тупик.

— Сука, — успела прошептать Калинина прежде, чем отрубиться.

В себя Лада пришла в каком-то темном подвале на куче влажного тряпья. Сыро, холодно, плесень на стенах. Единственный источник света — тусклая,