демон внимания на неё не обратил и двинулся обычным человеческим шагом в сторону солдата.

— Можно стрелять, — сказала рация, что было как раз вовремя, поскольку тварь уже была у меня на прицеле, я палец мой подрагивал на спусковом крючке.

Но выстрелить я не успел, зато успели другие, потратив дефицитные пули. Демон распался чёрной пылью, а потом снова собрался, уже совсем рядом с приманкой. На залп он никак не отреагировал.

Второй залп случился тогда, когда он потянул к человеку руки. На этот раз его удалось поразить, моя пуля ударила в бок, а Никита попал прямо в капюшон. Демон снова попытался рассыпаться, но в этот раз его механизм дал сбой. Фигура снова приобрела плотность, а вместе с ней и уязвимость. Зато по ушам ударил страшный вой, от которого едва не вылетели перепонки.

Тут показал себя солдат-приманка, выхватив какой-то совсем короткий дробовик, он дважды выстрелил навстречу демону, но, если я правильно понял, в патронах вместо дроби была та самая чёрная соль. Чёрная фигура скрылась в облаке чёрной пыли, демон замер, вой на мгновение прекратился, а когда попытался повториться, его прервали. Несколько пуль с разных сторон пронзили чёрную фигуру, оставив в ней заметные дыры. Последним рывком демон ушёл далеко влево, поймал ещё несколько пуль от солдата, лежавшего за камнем, после чего рухнул прямо на него.

— Эвакуация! — закричал командир по рации, демон тем временем распадался на части, а двое солдат тащили третьего, того, что попал под удар. — Сюда идёт волна! С севера!

То, что солдата следует эвакуировать, я понял, демон успел что-то с ним сделать. Насчёт волны — видимо, это и есть та самая свита. Толпы мутантов, что движутся сюда, преодолевая горные кручи.

Двое быстро положили раненого на носилки, и потащили его к транспорту. Остальные расчехляли автоматы с обычными пулями, готовясь встретить ту самую волну. Видимо, посадка в транспорт — не самый быстрый процесс, а может, просто хотят, пользуясь случаем, проредить популяцию чудовищ.

Я тоже собрался стрелять, перед этим перезарядив карабин патронами местного производства, которые носил в другом кармане. Оптика на открытой местности даёт немалое преимущество, а два напарника с автоматом и дробовиком прикроют меня в ближнем бою.

Местность с севера просматривалась довольно хорошо, я тщательно высматривал фигуры мутантов, что должны были появиться из-за камней. Но то, что я увидел, заставило опустить карабин. Каменная поверхность потемнела от множества тел, они наступали живой волной, кто-то прыгал через большие камни, кто-то катился по склону, кто-то вообще бежал на двух ногах, словно человек. Их были тысячи.

Стрелять мы начали примерно с пятисот метров, строчили все автоматы, почти не выбирая цели. На какой-то момент это даже замедлило наступающую толпу, особенно в центре, где образовалась немаленькая гора трупов. Я тоже выбрал для себя цель, в оптику получилось разглядеть рослую фигуру, что стояла позади наступающих монстров. Кукла, точно, человек на двух ногах, обычной внешности, только очень грязный и нечёсаный, а ещё почти голый, видимо, окончательно одичал. Человек этот стоял в глубоком тылу и что-то кричал, чего я не мог расслышать из-за рёва сотен глоток и топота тысяч лап.

Я навёл прицел ему в голову, забыв, что пуля местного производства вряд ли сможет его убить. Отдача толкнула в плечо, звука выстрела я не услышал, поскольку стреляли сейчас все. Человек опрокинулся назад, залившись кровью, хотя, будь он обычным человеком, голова его разлетелась бы вдребезги.

Стая существ, понимая, что штурмовать нас в лоб выходит слишком дорого, стала распадаться на два рукава, охватывая справа и слева. Мы продолжали стрелять без остановки, каждый их шаг оплачивался парой десятков трупов, но других это не останавливало, оба рукава. Постепенно истончаясь, стремились захватить нас в кольцо.

У меня мелькнула мысль, что для таких ситуаций стрелкового оружия как-то маловато, тут бы что-то потяжелее, желательно, чтобы по площадям работало. «Шмель», хотя бы, а лучше «Солнцепёк». Стоило мне об этом подумать, как раздались выстрелы с транспорта, который уже подлетал к месту схватки (тут расстояние невелико, больше времени на взлёт ушло). Теперь можно было не бояться мутантов, зато следовало бояться бортовых пушек.

Оба рукава вражеской пехоты (если можно так назвать существ, что движутся преимущественно на четырёх ногах), захлебнулись в огне, два огненных заряда взорвались у них на пути, жар от взрыва был такой, что даже меня на расстоянии метров ста основательно припекло. По остальным мутантам прошлись очереди автоматических пушек, выкашивающие каждым попаданием по три-четыре особи.

К моменту, когда команда начала подниматься на борт, от гигантской стаи оставались жалкие единицы, да и те были сильно изранены и обожжены. У некоторых недоставало конечностей, кто-то волочил за собой комок внутренностей, кто-то кашлял кровью. С удивлением для себя обнаружил, что им тоже свойствен каннибализм, двое чудом выживших мутантов у края плато с остервенением рвали зубами третьего. Впрочем, возможно, это какие-то личные счёты, может быть, просто добивают врага.

Транспорт быстро набирал высоту, машину слегка потряхивало, я подумал о повреждении, но потом решил, что это издержки слишком быстрого взлёта.

Большая часть солдат расселась по своим креслам, а раненый лежал в проходе, где над ним хлопотал медик. Мы старались не мешать процессу, только Башкин, верный своему научному любопытству, высунул голову и наблюдал за процессом.

А процесс, совершенно очевидно, происходил нехороший. Посмотрев на раненого, я с удивлением увидел, что он связан, руки и ноги привязаны пластиковыми хомутами к ножкам стульев. Ага, значит, демон мог вселиться.

— Капельницу! — скомандовал медик, пальцами открывая глаза бойцу и подсвечивая в них крохотным фонариком.

Из кабины пилотов выскочил второй медик, который в одной руке держал готовую капельницу с пластиковым флаконом, а в другой — расстёгнутый чемоданчик с медикаментами. Присев рядом он начал пережимать руку солдата жгутом.

— Что там?

— Плохо всё, маска спасла от вдыхания, но она не герметичная. Если сейчас… да коли ты уже!

Игла уапельницы проткнула вену на руке солдата.

— Напор побольше, если сейчас вколоть, может уже не очнуться. Четыре куба набери.

— Уверен? — с удивлением переспросил второй медик.

— А что? В нём весу килограммов сто верных, капельница стоит, антидот вколем следом, минут через пять. Молодой, здоровый, должен выдержать.

Получив от своего помощника странного вида шприц с четырьмя кубиками тёмной жидкости, медик тяжело вздохнул и начал вводить их в капельницу.

— Это яд? — спросил Башкин.

Я подумал, что медик сейчас просто пошлёт не в меру любопытного гостя по известному адресу, но тот почти безразличным тоном прокомментировал:

— Нейтрализатор, он сам