– Предположим, я вдруг скончаюсь. Все отойдет моейдочери. И в случае, если…

– Пусть они составят брачный договор, чего проще?

– Моя дочь – влюбленная дура. И, как все влюбленныедуры, голоса разума не услышит. Это первое. А теперь второе. Если мои опасенияверны, то этот тип здорово просчитается. Я об этом позабочусь.

– Ага. И его процветающая фирма отойдет вашей дочери.Да уж, тут брачный договор ни к чему. – Максим Юрьевич насупился и сталсверлить меня взглядом. – Может, наплюете на фотографию и старыесплетни? – предложила я. – Вдруг они любят друг друга, будут житьсчастливо и умрут в один день? А все их деньги достанутся вашим внукам.

– Мне бы хотелось убедиться в чистоте его намерений.

– Убеждайтесь, я не против. – Я зевнула, демонстрируялегкую скуку. – Я так и не поняла, от меня-то вы чего хотели?

– Рассчитывал, что наш разговор что-то прояснит.

– И как?

– Никак, – отрезал он. – Ваше поведение ни начто не похоже.

– А вы думали, я вам душу открою?

– Вы утверждаете, что с Малаховым вас ничего несвязывает? – вдруг воодушевился он.

– Что нас может связывать? Я здесь, он, как выяснилось,в Питере. Жениться собрался. Я бы тоже замуж выйти не против, да никто неберет. Странно, я ведь красавица.

Он посмотрел на меня, словно желая проверить последнееутверждение. Я широко улыбнулась.

– Вот что, – тут его вроде бы озарило. – Стаспредпочитает помалкивать о том, что жил в этом городе. Так почему бы вам невстретиться? Вроде бы случайно? Интересно, как он себя поведет? Если вы сказалимне правду и вас ничто не связывает, не вижу повода с вашей стороныотказываться.

– Вы желаете при этом присутствовать?

– Само собой.

– И как вы это провернете?

– Сегодня мы вместе ужинаем, – воодушевившись ещебольше, заявил он. – Я вдовец. – Я закатила глаза, а он хлопнул рукойпо столу. – Да прекратите вы кривляться! Что за наказание! У меня естьженщина, дочь о ней знает, но никогда ее не видела. Вы пойдете в ресторан сомной вместо нее. Как вам такая идея?

– Практически гениальная. Вы выдаете меня за своюподружку, и мы вместе наблюдаем за тем, как на это отреагирует Стас. А если онникак не отреагирует?

– По крайней мере, это его насторожит. И он начнетдействовать, исходя из данной ситуации.

– Точно. Женится на вашей дочери и будет счастлив.

– Так вы идете или нет?

– Чего только не сделаешь от безделья.

– Значит, в 19.00 в «Египетских ночах». Буду ждать васна входе. Постарайтесь не опаздывать.

– Я очень пунктуальна, – заверила я, поднимаясь скресла.

– Постойте, – нахмурился Максим Юрьевич. – Увас есть какое-нибудь приличное платье?

Я уставилась на свои джинсы.

– По правде говоря, я думала, что это мой лучший наряд.

Он не оценил шутку.

– Моя подруга не может выглядеть оборванкой. Сейчасподойдете к секретарю…

– Не стоит тратиться, – перебила я. – Возьмуплатье у подруги.

– Прислать за вами машину? – сказал он мневдогонку.

– Я подкачу в золоченой карете.

Парни, что привезли меня сюда, паслись в холле. Один там иостался, а его приятель отправился со мной. Мы устроились в машине, и онспросил:

– Домой?

– В ближайший салон красоты.

В салоне я приятно провела время, а главное, с пользой.Окрыленная комплиментами, поехала к Агатке. Сестрица была дома.

– Можно я потрясу твой гардеробчик?

Я приглядывалась к платьям, а сестрица – ко мне.

– У тебя свидание?

– Ага. Любовное.

– Правда?

– Не очень. Но надо выглядеть.

– Ты это серьезно? Действительно свидание?

– Не доставай. Мешаешь сосредоточиться.

Ее сомнения были мне понятны. Сестрице доподлинно известно,что все эти годы я сторонилась мужиков. А они меня. Должно быть, что-то их вомне настораживало. И правильно. Впрочем, у Агатки в этом смысле дела обстоялине лучше. Мама на днях жаловалась, что внуков ей не видать.

– Надень вот это платье, – засуетиласьсестрица. – Будешь выглядеть обалденно. Кто он? А где вы познакомились?

– Он мужчина моей мечты, но пока об этом недогадывается. Если честно, у меня в этом тоже есть сомнения.

Оставив Агату гадать, что со мной происходит, я поспешилапокинуть ее квартиру с двумя пакетами в руках. Заметив скамейку, плюхнулась нанее и постаралась привести себя в чувство. Выходило плохо. Стас в городе. Исегодня я его увижу.

– Ничему дуру не научишь, – в досаде пробормоталая.

Будь я умней, послала бы Максима Юрьевича подальше и ни вочто бы не лезла. Охота себе душу рвать. Но уже ясно было, что ни за какиековрижки я от приглашения не откажусь. Двадцать четыре часа назад я былауверена, что умру, дожив до старости или значительно раньше, так и не увидевСтаса. И вот он вернулся…

Увижу его, и что? Да ничего хорошего. Ничего, кроме тупойболи. К ней я давно привыкла, так что в этом смысле хуже не будет. Теперь,вспоминая свою историю, я отчетливо понимала: с самого начала Стас всепрекрасно рассчитал. Это я думала, что соблазняю его, а в действительности всебыло наоборот. Идиотка несчастная, носилась со своей совестью столько лет,мучилась, а он появился, и теперь совесть притихла, сидит не вякает, вроде инет ее вовсе. Зачем тебе его видеть, ну, скажи, зачем? Примерно с полчаса явысказывалась в свой адрес, не гнушаясь крепких выражений. И пришла к выводу,что встречаться со Стасом ни в коем случае нельзя. Себе дороже. Разумеется,меня это не остановило. Отдышавшись, я побрела к дому.

Только я вошла в квартиру, как дверь комнаты Мин херцаоткрылась, и появился Славка, вызвав у меня удивление. Я опять успела о немзабыть.

– Где ты была? – спросил он.

– В салоне красоты.

– В каком салоне? Я чуть не спятил, хотел в милициюзвонить. Куда тебя увезли эти типы?