а когда Европу охватила война, в составе развлекательного подразделения британского военного движения отправился за границу, чтобы посещать британские войска и поднимать их моральный дух.

После окончания войны сэр Джеймс работал в театре «Олд Вик», где сыграл несколько крупных классических ролей. Благодаря постановке «Гамлета», за которой два года спустя последовал «Генрих V», он вошел в элитные ряды великих актеров. Именно тогда Джеймс купил особняк в Дорсете, предпочитая проводить время в одиночестве, а не вращаться в избранных кругах знаменитостей лондонской театральной сцены.

В 1955 году Джеймс перебрался в Голливуд и пятнадцать лет снимался в хороших, а порой и – как писал один из критиков – в «пугающе плохих» фильмах. Потом, в 1970 году, он вернулся на британскую сцену и в 1976 году с труппой Королевского Шекспировского театра сыграл «Короля Лира» – свою финальную роль, как объявил сам Джеймс средствам массовой информации. А после он посвятил себя семье и стал заботиться о внучке Зои, недавно потерявшей мать. Как предположил один из биографов, возможно, Джеймс таким образом пытался искупить вину за давнее пренебрежение к собственному сыну.

Джоанна вздохнула, глядя на покрывающие пол и ее колени старые газеты, письма и фотографии, в которых не нашлось ответов на ее вопросы. Впрочем, она убедилась, что сэра Джеймса в самом деле прозвали Сиамом, это имя постоянно встречалось в полученных им письмах. Сперва Джоанна читала их целиком, постоянно натыкаясь на прозвища вроде Банти и Бу, но вскоре заскучала от описаний исполняемых им ролей, театральных сплетен и погоды. В этих письмах явно не было ничего компрометирующего.

Джо взглянула на часы. Уже без десяти три, а она разобрала только половину чемодана.

– Что я вообще ищу? – спросила она у пыльного холодного воздуха.

Проклиная нехватку времени, Джоанна продолжила рыться на дне чемодана и уже собиралась сложить все бумаги обратно, когда заметила фотографию, торчащую из старой программки. Она вытащила снимок. В глаза бросились знакомые лица Ноэля Кауарда и знаменитой актрисы Гертруды Лоуренс. Рядом с ними стоял мужчина, которого Джо тоже узнала.

Порывшись в стопке, она достала свадебную фотографию Джеймса Харрисона и положила ее рядом с только что найденной. Вот он, черноволосый мужчина с приметными усами, держащий за руку свою невесту. Но ведь чисто выбритый блондин на снимке возле Ноэля Кауарда – тоже вроде бы Джеймс Харрисон? Джоанна сравнила нос, рот, улыбку… Его выдали глаза. Да, это, несомненно, был он. Возможно, Джеймс перекрасил волосы в светлый цвет и сбрил усы ради роли в одной из пьес Кауарда?

Услышав, как в замке поворачивается ключ, Джоанна поспешно отложила фотографию в сторону.

– Ну как ты? – Маркус вошел в гостиную, наклонился и помассировал ей плечи. – Уже нашла что-нибудь интересное для статьи?

– Да, много всего. Спасибо, это безумно захватывающе.

– Хорошо. Хочешь сэндвич с копченым лососем? Ты, наверное, умираешь с голоду. У меня от пива всегда разыгрывается аппетит.

Маркус направился к кухне.

– Мне без лосося! – крикнула Джоанна ему вслед. – Просто кусочек чудесного хлеба, который ты привез с собой. И не откажусь от чашки горячего чая.

– Есть еще икра. Хочешь?

– Нет! Но все равно спасибо.

Джоанна снова занялась бумагами и стопками фотографий. Спустя десять минут Маркус поставил на кофейный столик поднос с тарелкой хлеба, щедро намазанного маслом, и чайником с дымящимся чаем.

– Могу я чем-нибудь помочь? – спросил он с милой улыбкой.

– Вообще-то, нет. Спасибо, но я знаю, что ищу.

– Ладно. – Зевнув, Маркус растянулся на диване. – Разбуди, как закончишь.

Взбодрившись чаем, Джоанна продолжила разбирать бумаги. Лишь когда на улице стемнело, а тени в тихой комнате стали длиннее, она потянулась, разминая ноющие конечности, и застонала.

– Боже, как бы я хотела полежать в горячей ванне, – пробормотала она, дрожа от холода, и заметила, что огонь в камине погас.

Маркус поднял голову с дивана и лениво потянулся.

– Ага. Плита наверняка достаточно прогрелась и сможет обеспечить тебе хотя бы половину ванны теплой воды. Пойдем, покажу ванную комнату и спальню, где ты будешь ночевать.

Они поднялись наверх, и Маркус отвел Джоанну в большую, довольно обшарпанную комнату с низким потолком, в которой ей предстояло провести ночь. Посредине стояла большая латунная кровать, застеленная старым лоскутным одеялом, на деревянном полу лежал восточный ковер, щедро усеянный прорехами размером с мышь. Оставив сумку с вещами девушки на шатком стуле возле двери, Маркус потащил Джоанну по коридору в другую комнату, с внушительной кроватью из красного дерева с балдахином.

– Спальня Джеймса, где буду ночевать я. Здесь очень большая кровать… – прошептал он ей на ухо и притянул Джо к себе.

– Маркус, прекрати! – твердо заявила она, высвобождаясь из его объятий.

– Джо, ты не представляешь, как я тебя хочу, – выдохнул он, убирая прядь волос с ее лица.

– Ты едва меня знаешь. К тому же я не любитель интрижек на одну ночь.

– Кто говорит про интрижку? Господи, Джо, ты правда думаешь, что я просто хочу с тобой переспать?

– Понятия не имею, чего ты хочешь, зато точно знаю, чего не желаю я сама.

– Ладно, сдаюсь, – вздохнул Маркус. – Ты, наверное, заметила, что я не привык настаивать. Обещаю, что больше к тебе не прикоснусь.

– Хорошо. А теперь будь так любезен показать, где ванная комната. Я хочу погреться в воде.

Через десять минут Джоанна лежала в ванне на ножках, ощущая себя викторианской девственницей в преддверии брачной ночи. Вспомнив, сколько ей потребовалось самообладания, чтобы заставить себя вывернуться из объятий Маркуса, Джо застонала. И почему она такая старомодная?

Да, случайный секс ее никогда не привлекал, но помимо этого в душу закрадывался страх. Что будет, если уступить физическому влечению и отдаться Маркусу? Вдруг он устанет от нее, как от всех прочих своих женщин? Не хотелось бы после сожалеть и чувствовать себя дурой, которой просто попользовались.

«Не стоит этим заморачиваться», – мысленно посоветовала она себе и вылезла из ванны.

Дрожа от холода, Джо вернулась в спальню и натянула свой самый теплый джемпер, потом снова влезла в джинсы.

– Джоанна! – позвал снизу Маркус.

– Да?

– Спускайся, я разливаю шампанское!

– Иду.

Маркуса она нашла в гостиной, на кожаном диване перед вновь разожженным камином.

– Держи. – Он протянул ей бокал, и Джо устроилась с ним рядом. – Слушай, я хочу извиниться, что вел себя как заправский повеса. Если ты не желаешь спать со мной – ладно, все нормально. Я достаточно взрослый, чтобы удовольствоваться только твоей дружбой, раз тебе не нужно ничего другого. Не волнуйся, сегодня ночью ты будешь в полной безопасности. Обещаю, что не стану прокрадываться в