Император сделал жест рукой. Полковник кивнул головой, повернулся, щелкнув каблуками, и вышел из кабинета.

Вечером того же дня карета Александра III в сопровождении казаков конвоя под покровом тумана, частого в этих местах, направилась в сторону Царского Села. На следующее утро в Царское Село прибыл кортеж, состоящий из нескольких карет. С государыней, кроме детей, в поездку непременно отправлялись фрейлины и многочисленная прислуга, на что ее венценосный супруг непременно отзывался недовольством: «Лишняя трата для казны».

Царское Село по праву считалось любимой загородной резиденцией, где проводили свое детство почти все Романовы.

Оно появилось благодаря царю Петру I. Именно он преподнес земли Сарской мызы своей супруге Екатерине Алексеевне (будущей Екатерине I). Щедрый подарок был по достоинству оценен. С 1710 года начинается история Царского Села как царской загородной резиденции. Это место любили практически все последующие русские императоры. Екатерина Алексеевна приказала отстроить на его территории небольшой двухэтажный летний дворец, а также разбить парк вокруг него.

Елизавета Петровна (дочь Петра I) подошла к обустройству загородной резиденции с размахом. При ней дворец расширили, добавили залов. Парк оформили по вкусу императрицы. Екатерина II (Великая) тоже всем сердцем любила Царское Село, но была скромнее в своих тратах. При ней был разбит пейзажный парк и построен Александровский дворец в честь венчания любимого внука – будущего императора Александра I. Вокруг дворца, конечно, высадили прекрасный парк.

Екатерининский парк был засажен в Царском Селе в XVIII веке. Как и придворный Екатерининский, Александровский парк был выполнен из двух частей: регулярного Нового сада на аккуратный французский манер и пейзажного парка в английском стиле. Свое название парк получил в честь императора Александра I: в детстве он так любил прогулки в тени аллей с бабушкой Екатериной II, что любовь к садоводству пронес через всю жизнь, – и обустройством парка тоже занимался сам.

Каждый из правящей династии Романовых вносил в ландшафт что-то новое, что-то свое, любимое. Все они относились к нему как к дорогому ларцу, который хранит жемчужину – дворец. Российские императоры с семьями жили то в Екатерининском, то в Александровском дворце. Екатерининский дворец блистал своей роскошью. Заложенный при Екатерине II, он стало отображением той эпохи.

Александровский дворец, который Джакомо Кваренги спроектировал в стиле классицизма, был на вид менее помпезным: Екатерина подарила резиденцию любимому внуку на свадьбу. Все внутреннее убранство Александровского дворца, предметы интерьера помогали императорской семье окунуться в домашнюю жизнь. Во всех его комнатах царила уютная и по-настоящему домашняя обстановка. Александр III предпочитал именно этот дворец. Чрезмерная роскошь претила ему. К тому же он очень любил гулять в Пейзажном парке, больше похожем на лес. Тот был полон водоемов и отлично подходил для уединенных прогулок.

Возвращаясь с одной из таких прогулок, император думал о том, что ему сказал при последней встрече флигель-адъютант. Оба сообщения были настолько неприятны, что мириться с ними и не замечать Александр III не хотел. Но, чтобы уличить зарвавшегося казака в пристрастии к баронессе Измайловской, а тем более вменить ему в вину измену государю, ведь быть членом масонской ложи значит быть потенциальным преступником, нужны неоспоримые факты. Просто так, с кондачка, не решить. Император пребывал в раздумьях. В ближайшем водоеме раздался всплеск. Над гладью на секунду появился хвост приличной по размеру щуки, и поверхность воды разрезали расходящиеся к берегу круги. Глаза императора загорелись охотничьим азартом. На минуту забыл он о делах. «Непременно на утренней зорьке завтра нужно будет посидеть с удочкой!» – сказал сам себе тихим голосом и направился к Александровскому дворцу.

– Полковник, можно вас на минуточку, – распорядился государь, когда увидел офицера своей свиты, прогуливающегося с одной из фрейлины государыни. – Вот что, любезный. Установите за подъесаулом слежку, но так, чтобы комар носа не подточил. Нужны настоящие профессионалы. Казаки, как те звери, чувствуют опасность на расстоянии. И если Билый почует неладное, он заметет следы. Но если…

Тут император посмотрел на своего приближенного, как смотрит волк на добычу. Полковник слегка втянул голову в плечи, холодок пробежал по его спине.

– Но если, – повторил император, медленно выговаривая каждое слово. – Вы, сударь, пытаетесь ввести меня в заблуждение… Вы понимаете, полковник, что я могу с вами сделать? Будете умолять меня отправить вас на Кавказ рядовым!

В этом вопросе звучал одновременно и ответ. Флигель-адъютант, представляя то, что с ним может случиться, если император узнает правду, лишь качал в такт словам головой, как китайский болванчик. Император улыбнулся так, что спина полковника покрылась холодным потом.

– Вы свободны, полковник. Ваша дама вас заждалась, – произнес государь и вслед удаляющемуся на дрожащих ногах офицеру добавил: – Не забудьте!

На следующий день, заходя в парадную к себе на съемную квартиру, Билый был остановлен рассыпающимся в любезностях портье, которые вручил ему маленький конвертик с посланием. Трогая жирные зеленые листья фикуса в кадке, Микола сел в широкое кожаное кресло и легко помахал посланием перед носом. Хоть почерк был и витиеватым, но духами бумага не пахло.

«Любезный Николай Иванович! – начиналось оно. – Спешу пригласить вас на ужин для обсуждения одного деликатного дела. Столик заказан в самом лучшем речном ресторане “Трезвый боцман” на восемнадцать часов. Заверяю вас, это прекрасное место, где вы наверняка еще не были и где подают отменного осетра и изумительную царскую уху. Выпьем ледяной водочки и вспомним дела наши фронтовые. Ваш друг граф Суздалев».

Билый перестал хмуриться и читать и улыбнулся, думая: «Да как же не был в ресторанчике? Только в нем и был. Водка в нем действительно ледяная, и прием радужный. Посмотрим, что приготовил ты мне, Ванечка! Уж больно нужен для решения моего деликатного вопроса. Как только подойти!»

В назначенное время Микола подкатил на извозчике по указанному адресу. Тихое непримечательное место поражало своим спокойствием. Казалось, время застыло. О причал бились волны реки. Покрикивали, кружась, белые чайки. Ты вроде бы и в черте города находишься, а вроде и в другом мире, сокрытом от глаз спешащих горожан, наглых городовых и бестолковых попрошаек. «Если бы я был художником, то приезжал бы сюда картины рисовать», – пронеслась мысль.

Автомобиль графа стоял в теньке, близко к ступенькам террасы. Сам Ваня, довольный, поднялся из-за стола и махал приглашающе рукой, презирая, как истинный сноб, все приличия.

– Николай Иванович! – Суздалев обнял старого друга, когда тот подошел к столу, и выпалил с жаром: – Заждался уже!

Начало было интересным. Ваня в своем репертуаре: абсолютно не принимал в расчет присутствующих, словно их и не было. И, кажется, искренне радовался появлению друга. Микола поймал несколько косых взглядов, но тоже не удержался и похлопал графа