напротив, превосходно стрелял как с ружья, так и с пистолета, к тому же мастерски управлялся как с шашкой, так и с саблей.

Микола, услышав слова полковника, усмехнулся и произнес:

– Что ж, извольте. К вашим услугам. Какое оружие предпочитаете?

– Непременно пистолеты, что благороднее и под стать моему чину. А вам, подъесаул, по всей видимости, более подходит нагайка? – продолжил словесно измываться флигель-адъютант. – Именно так вы друг друга в станицах хлещете.

Рот полковника скривило подобие улыбки.

– Вовсе нет, полковник, – спокойным голосом сказал подъесаул. – Все намного проще.

С этими словами Билый сделал шаг вперед и резко выбросил сжатую в кулак руку. Кулак припечатался к подбородку полковника с характерным звуком, тот слегка зашатался и стал заваливаться набок. Капитан успел поддержать своего начальника.

– Нагаечник! – выпалил полковник, с треснувшей губы стекла тоненькая струйка крови. – Ты мне за это ответишь!

– С удовольствием! – произнес Билый. – Когда и где?

– Капитан! – сказал полковник, все еще находясь в легкой прострации. – Будете моим секундантом.

И, обращаясь к Билому, бросил:

– Мой секундант свяжется с вами.

– Честь имею, – с легкой улыбкой на губах ответил Микола и бодро зашагал к выходу из зала.

Полковник с трудом приподнялся, оттолкнув руки капитана. Голова гудела, но цель была достигнута: «Время выиграно. Подъесаул, сосредоточенный на вызове, забыл, что хотел доложить государю о подслушанном разговоре». Теперь, если ловко преподнести императору все, что задумано, он, полковник, вполне может оказаться в дамках, низвергнув этого неотесанного казачишку в тартарары.

Билый, удаляясь от поверженного им полковника, чувствовал себя победителем: «Дуэль – ерунда. Куда этому толстопузому прихлебателю тягаться в стрельбе с боевым офицером?! Пусть думает, что я не вспомнил о том, что хотел рассказать императору. Тактика. Тем самым я смогу понаблюдать за этим полковником и посмотреть, куда приведет ниточка. Да и Травкину рассказать о нем будет не лишне».

На следующий день Билому известный уже капитан доставил конверт, в котором было указано место и время проведения дуэли. Быстро пробежав глазами листок, Билый махнул головой капитану, тот отдал честь и удалился. «В четверг, в три часа пополудни у Щучьего пруда. Что ж, место выбрано неплохое. С учетом того, что дуэли запрещены, возможность быть замеченными сводится практически к нулю. Ну-с, полковник, там и поглядим, на чьей стороне правда».

Утро четверга выдалось на редкость серым и пасмурным. Словно природа, зная заранее исход поединка, справляла тризну. К обеду заморосил мелкий дождь. Билый, осмотрев караулы, выпил стакан крепкого черного чая, который он, по совету следователя Травкина, теперь тоже регулярно заказывал у китайца в чайной лавке. Закончив с чаем, посмотрел на часы. Стрелки показывали четверть третьего. «Около получаса рысью. Успею вовремя». Билый подошел к своему коню. Курган, в отличие от своего хозяина, был слегка взволнован, видимо чувствуя предстоящие события.

– Не журысь, друже, улагодым! – подбодрил друга Микола и потрепал по загривку. Достал из кармана шаровар припасенную заранее морковь и протянул ладонь коню. Мягкими влажными губами тот смел лакомство и захрустел, роняя пенную слюну на землю. Билый ловко вскочил в седло и, ослабив поводья, пустил Кургана рысью.

Через двадцать семь минут подъесаул Билый, привязав коня к извилистой березе, прохаживался у Щучьего пруда, вслушиваясь в пение птиц. В голову лезли совершенно посторонние мысли. Вспомнилась станичная жизнь, Димитрий, Марфа, батько с матушкой. Почему-то перед глазами встал дед Трохим, улыбающийся своими белыми, совсем не старческими зубами. «Найдите себе, сынки товарищей…» – словно эхом пронеслись слова отца, сказанные им на прощание. «Бог не выдаст, свинья не съест. Да и казак не без счастья!» – подумал Микола, поглядев на серое небо.

Полковник вместе с капитаном прибыли ровно в три часа. Отпустив извозчика, оба оставались какое-то время на месте и что-то негромко обсуждали. Микола посмотрел на часы: «Пора бы и начинать». Заметив его жест, капитан с полковником приблизились. Капитан держал коробку, в которой лежали пистолеты. Открыв ее, он подошел сначала к подъесаулу. Тот, мельком глянув на содержимое, взял в руки один пистолет. Капитан подошел к полковнику, тот, глянув гневно на Билого, резко схватил второй пистолет и прицелился на ближайший куст рябины.

– Не имеют ли господа желание примириться?! – как и полагается в таких случаях, спросил секундант. Микола отрешенно пожал плечами, мол, большого желания не испытываю, но если противник согласен, то и я не против. Противник, в лице полковника, был на удивление настроен решительно:

– Ни в коем случае! Только дуэль рассудит нас!

Билый внутренне усмехнулся пафосу флигель-адъютанта, но внешне остался спокоен.

– Хочу вас предупредить, господа, ввиду того, что дуэли запрещены. В случае если кто-то из вас будет ранен, убедительная просьба соблюдать полное молчание о произошедшем. – Капитан напомнил дуэлянтам о существующем запрете на дуэли. В тысяча восемьсот сорок пятом году Николай I подписал «Уложение об уголовных наказаниях» и освободил от уголовной ответственности врачей и секундантов, участвовавших в поединках. Сами дуэлянты сохраняли дворянские права, но приговаривались к заключению в крепости сроком от шести до десяти лет. Это «Уложение» никто не отменял, и оно действовало и сейчас.

– Готовы? – спросил капитан, когда, согласно инструкции, объяснил обоим офицерам правила дуэли. Те поочередно ответили: «Готовы».

– Сходитесь, – произнес секундант. Полковнику выпало стрелять первым. Делая шаг за шагом, будто цапля, расхаживающая по болоту, флигель-адъютант наигранно поднял правую руку и прицелился. Микола стоял не шелохнувшись. Он видел, как подрагивал пистолет в руке противника, как сбивчиво он дышал. «Эх, господин полковник, – подумал про себя конвоец, – с таким-то настроем и стреляться?! Хе-хе».

Полковник, продолжая целиться, завел согнутую левую руку за спину, прищурил глаз и нажал на спусковой крючок. Прогремел выстрел, спугнувший стаю ворон, сидевших на березе. Сизо-белое облачко дыма, медленно растворяясь в воздухе, поднялось над поляной. Лицо полковника выражало недоумение. «Как?! Я же метился напрямую в сердце». Совсем как-то по-женски флигель-адъютант махнул левой рукой и остался стоять на месте. В глазах проглядывался страх.

Пуля, чиркнув по рукаву черкески и оставив след на ворсе, пролетела несколько десятков метров и упала в траву. Подъесаул был уверен, что полковник промахнется. Уж больно взволнован был его высокоблагородие. Да и по всему было видно, что стрелок из него никудышний. «Ну что, полковник, – мелькнуло в голове у казака, – убивать я тебя не стану, но проучить необходимо. Чтобы неповадно было языком лясы точить».

Микола вскинул правую руку, мягко, но уверенно сжал пистолет и спустил курок. «Ай!» – раздался громкий крик. Сквозь пороховой дым подъесаул видел, как полковник, бросив пистолет и зажимая левой рукой рану, медленно оседал на траву. Капитан бросился к нему:

– Ваше высокоблагородие!