class="p1">Тим сжал кулаки. Костяшки на пальцах побелели. Желчь подступила к горлу, отравляя ядом всё нутро. Школьник не знал, кого он больше ненавидел – Поспелову или Ибрагимова, но точно желал мучительной смерти им обоим.

Глава 10.

Неприступное равнодушие Любы Поспеловой бесило её одноклассника, Степанченко Тимофея, с первых лет школьной скамьи.

Тим, обучаясь в начальной школе, жил с двумя старшими братьями и родителями в крошечной временной постройке рядом с возводившимся домом. Семья буквально обитала друг у друга на голове, денег катастрофически не хватало, строительство уже давно затянулось, и родители с радостью брали от добрых людей для своих мальчишек поношенные вещи и обувь.

С Любой пацан ходил в одну группу детского сада, а потом дети умудрились вместе попасть в «А» класс. Мама Тима восхищалась Поспеловыми: огромный дом, солидная должность Александры, полезные связи, хороший заработок – сложно не уважать такое семейство. Любин брат получил престижное военное образование и в годы перестройки основал доходный бизнес! Женщина спала и видела, как её младший сын, повзрослев, свяжет судьбу с хорошенькой Любой. Она крутилась ужом возле Григорьевны на родительских собраниях, набивалась активно в подруги, пыталась попасть в гости. Всё было тщетным.

Мать Любы вырвалась в люди, приложив огромное количество сил. В нищем детстве выучив назубок, что бедняком быть плохо, она снисходительно относилась к тем, кто, в отличие от неё, разжиться не смог. У Александры Григорьевны, одетой в дорогое шерстяное пальто с пышным лисьим воротником, подобострастная Зинаида Степанченко – в изрядно поношенных вещах – не вызывала уважительных чувств.

– Сашенька, родная, пусть наши дети вместе в школу ходят! – ластилась Зина. – Тимоша будет красавицу Любушку защищать и оберегать! Пусть общаются, вдруг хорошими друзьями станут! Доченька твоя одна в школу ходит всё время… Опасно! Лучше уж вдвоём!

«Знаю я, чего тебе надо», – недовольно хмурилась Поспелова, но аргументы собеседницы были весьма адекватными и отказ выглядел бы подозрительно. – Хорошо, будь по-твоему.

– А Любаша поможет Тимоше уроки учить, – обрадовавшись, пошла дальше Зинаида. – После школы сын будет приходить к вам домой!

– Ну уж нет! – возмутилась Григорьевна. – Делать нечего!

– Тогда по выходным, – стушевавшись от унизительного ответа, попробовала опять мать Степанченко.

– Что за глупости! Любе стараться в учёбе побольше надо, а тут ещё придётся твоего сына из болота тащить! Пусть сам учится.

– Тимоша получает хорошие оценки…

– Ну и рада за вас! А к нам домой ему шастать нечего!

Второклассники начали ходить вместе в школу на радость Зине Степанченко. Тимофей особенно запомнил один такой день. На Кубани выпало много снега и ударил мороз. Дети шли домой мимо густых елей, покрытых сверкавшими снежными шубами. Тим и Люба подходили к деревьям, трясли еловые лапы и восхищались сыпавшимся с ветвей искрящимся белоснежным ледяным пухом.

– Хочешь, снегом осыплю, как блёстками в телеке артистов забрасывают? – предложил мальчик.

– Хочу, – стеснительно опустила тёмные ресницы девочка.

Тимофей поставил Любу под ель и начал трясти ветки. Снежные хлопья взвились в морозном воздухе и, танцуя, начали оседать на шапке и шубке девочки. Тихоня засмеялась.

– Понравилось?

– Очень!

На следующий день ровесница заболела и не посещала школу несколько недель. А с очередного родительского собрания мама Тимофея вернулась в расстроенном состоянии.

– Ты к Поспеловой пока не подходи, – женщина обняла сына и погладила по голове.

– Почему? – удивился второклассник.

– Её мама против. Ругалась на меня. Злится, что ты девочку снегом обсыпал, а она заболела.

– Ну и что с того?! – в крохотную детскую вошёл отец. – Дети и сосульки лижут, и мылят друг друга, и снег жрут – и ничего! А тут, посмотри-ка, слегка снежком осыпали, и принцесса зачахла!.. Чего бегаешь вокруг этой семейки, не могу понять?!..

– Потому что люди приличные, в отличие от тебя!

– А от тебя?!.. Сама-то приличная?!

– На себя посмотри, алкаш! Детей настрогал, а обеспечить не можешь! Я из шкуры вон лезу, чтобы наших пацанов поудачнее пристроить!

– Что, плохо со мной живётся?! – взвился выпивший изрядно мужик. – Что ж ты свою шкуру по молодости поудачнее не постелила?!..

Началась перепалка. Все трое детей Степанченко к родительским разборкам привыкли и воспринимали новые драки да пьянки как данность. Тимофей послушал маму и к тихоне вплоть до пятого класса не подходил.

***

Люба была тихим, молчаливым и замкнутым ребёнком. Она мало с кем дружила в садике, потом – в школе, не пыталась никому понравиться. Тима это озадачивало.

Девочку непременно замечали окружающие. Оно и понятно: приятные черты, пшенично-русые волосы, фарфоровая кожа, стройные ноги и элегантные нежные кисти рук. Её до шестого класса дорого и вычурно одевали: пышные бархатные платья, юбки с оборочкой, кружевные, с цветочками, блузы, на голове – объёмные банты. Кукла восхищённых взглядов не видела и по сторонам не смотрела, на знаки внимания реагировала недоверчиво.

У шатена, наоборот, товарищей – пруд пруди. Девочки просились сидеть с ним за одной партой, караулили у дома, подбрасывали любовные записки и постоянно, едва завидя, хихикали и жеманничали. Пацаны звали погонять мяч да поучаствовать в мальчишечьих забавах. Степанченко редко тусил один – всегда находился ровесник, желавший побыть рядом. Исключением оставалась нелюдимая одноклассница. Тимофея, с чьим мнением считался весь класс, девочка обходила стороной. И парня это злило.

Первый раз Тим додумался привлечь внимание через пакости, когда начальная школа сменилась на среднюю. Уроки вёл рой преподов, приходилось за перемену перебегать из одного кабинета в другой. Мальчик подговорил верного, следовавшего по пятам Илюху толкнуть шутки ради Любу в столовой.

Жваник с радостью осуществил задуманное, со всей дури пихнув в стену только взявшую поднос Поспелову. Посуда разбилась, девочка облилась супом и какао, а Тимон, наблюдавший исподтишка, ждал, что последует дальше. Но тихоня не заплакала, не полезла драться с Ильёй, не пошла жаловаться Бортник. На следующий день не прибежала в школу её грозная мама. Тогда мальчишка начал подговаривать одноклассников и, видя, что ровесница по-прежнему не жалуется никому, стал действовать более открыто и сам, выжидая, когда чудачка начнёт огрызаться, драться, поворачиваться на обидные прозвища, летевшие градом.

Толку было ноль. Степанченко недоумевал и злился.

***

Летом перед восьмым классом, в очередной раз подравшись с отцом, мать зашла в комнату Тима (семья уже переехала в достроенный просторный дом). На лице женщины вокруг левого глаза набухал синяк, с подбитой губы сочилась кровь. Мать, прикрыв пострадавшую губу платком, погладила сына по голове. От женщины в радиусе метра расходился пьяный перегар.

– Тимоша, приглядывайся к Поспеловой, чтоб не жить, как я – с твоим папаней. Она симпатичная,