Вся ответственность легла на плечи первого капитана Форрикса. Примарх не появлялся и не отвечал на вызовы трое стандартных терранских суток. Двери в командные покои оставались наглухо закрыты.

Форрикс приказал флоту взять курс на гравипаузу между Гуганном и его ближайшим собратом. По распоряжению первого капитана разведывательные суда обыскали каждую планету. Доложили они об одном и том же: логова под испещренными континентами пустовали, если не считать зловонного тряпья дохлых ксеносов. Все хруды покинули систему. Затем поступили астропатические сообщения от подразделений флота в соседних системах — чужаки оставили некоторые из них, но в других присутствие хрудов сохранялось. Не имея приказов свыше, Форрикс совместно с другими триархами, Харкором и Голгом, начал разрабатывать планы истребления ксеносов.

Тогда, к общему великому удивлению, Пертурабо без предупреждения вышел из своей обители и присоединился к Додекатеону — ордену легионеров, созданному по образу древнего тайного сообщества каменщиков Олимпии.

Форрикс, Голг и Харкор шагали по длинной триумфальной магистрали, ведущей к основанию тарана «Железной крови». По сравнению с остальными носовыми отсеками, тесными от лэнс-батарей, торпедных аппаратов и всевозможных устройств, зал каменщиков выглядел чрезмерно просторным, но впечатление было ошибочным: помещение пересекала высокая опорная балка, слегка наклоненная к носу звездолета, а ребристые своды потолка укрепляли корпус в поперечном направлении. За передней стеной располагались ударные отсеки тарана, отведенные под поршни размером с эскортные корабли; их муфты были заполнены озерами гидравлической жидкости. По сути, оно представляло собой хитроумную зону смятия «Железной крови».

Форрикс всегда считал, что это помещение отлично подходит для встреч Братства Камня, поскольку в легионе Додекатеон играл ту же роль, что и прежде. Это было место, где противоборствующие силы могли столкнуться с минимальным уроном для общего целого.

Триархи были облачены в полную броню, отполированную до маслянистого блеска. Многие из присутствующих капитанов и кузнецов войны надели поверх обтягивающих комбинезонов только рясы из мешковины, украшенные кольчужным плетением, но Форрикс считал, что советник примарха всегда должен выглядеть готовым к бою.

Значительную часть отсека занимали стратегические панели, возле которых толпились Железные Воины. Легионеры обсуждали, как лучше всего отражать атаки хрудов в симулируемых битвах. Недавние неудачи послужили стимулом не только для их гнева, но и для мышления: честолюбивые кузнецы войны понимали, что добьются славы, если разработают выигрышную тактику.

Все они отличались честолюбием, и у каждого имелись собственные идеи. Пока командиры не могли договориться даже о том, каким образом проверять свои теории. Пуристы, предпочитавшие «войска» из деревянных брусков и определение исходов путем броска десятигранного кубика, яростно спорили с любителями симуляций боев на гололитах при помощи когитаторов. Те, в свою очередь, чуть ли не дрались с легионерами, которые заявляли, что непредсказуемость хрудов можно смоделировать только одним способом: соединить в комплексную сеть мозги сервиторов, искусственно доведенных до безумия. Воины из Братства Грома, называвшие себя Опаленными, также явились на совещание и высказывали свои идеи относительно нового оружия, необходимого для победы над ксеносами. Их планы порождали еще больше дискуссий, когда различные кузнецы войны одобряли или критиковали эти предложения, называя их или «вдохновенно гениальными», или «совершенно нереализуемыми».

— Похоже, все возвращается на круги своя, — подытожил Харкор.

— Не обманывайся, — бросил Форрикс, чувствуя, что в отсеке нарастает агрессия. Воины разговаривали резче обычного. — Они раздосадованы, и споры могут закончиться скверно.

— Обстановка напряженная, — согласился Голг, — но что с того? Это не вредно. Орден для того и создавался.

— Послушай Эразма, Форрикс, — посоветовал Харкор. — Чего ты ждал? Эта кампания стоила нам пятой части бойцов. Наши братья спорят не о закреплении успехов, а о том, как обеспечить выживание легиона. Конечно, они немного упрямятся.

— Значит, так? — отозвался первый капитан. — Нет, это ненормально. Посмотрите, как они грызутся из-за правил, отвлекаясь от сути проблемы. К норме все вернется, когда мы оставим этот субсектор и начнем сражаться с врагами, не скачущими во времени.

Харкор усмехнулся.

— Серьезно? Пара небольших поражений от этих ксеносов — и ты уже пророчишь погибель, как базарный предсказатель?

— Я не считаю смерть тридцати тысяч легионеров «небольшим поражением», брат! — набросился на него Форрикс.

— У нас есть другие, и всегда будут, — пренебрежительно бросил Харкор. — Скоро подойдет снабженческая флотилия из скопления Меретара. В трюмах ее кораблей сидят рекруты с нашей родины и прочих владений — зерно на мельницу войны. Согласен, хруды изворотливы, но даже им нужно стоять на камне. Когда мы снесем опору чужаков железом, они рухнут, как и любой другой враг.

Форрикс повернулся к разыгрываемой тактической симуляции. Гранд-батальоны Железных Воинов осаждали неподвижный объект в стандартном боевом порядке: окружили его контрвалационной линией, возвели полевые укрепления для артиллерии, разместили братьев по траншеям и ждали приказа на штурм.

— В Сак’траде у хрудов пятнадцать основных и восемьдесят четыре вторичные планеты, — сказал он. — Если исключить миры, покинутые чужаками, мы захватили три. Даже ты сумеешь подсчитать, что для взятия остальных нам не хватает нескольких сотен тысяч воинов.

Капитан, игравший за хрудов, неожиданно развернул подразделение ближнего боя за батареей ракетных установок «Мантикора», и та исчезла из бытия. До конца битвы со стола сняли целую гранд-роту Железных Воинов. Изображавшие ее деревяшки бесцеремонно ссыпали в ящик из черненой стали.

— И они убегают, а не сражаются, — добавил Форрикс. — Как ты думаешь, что произойдет, когда мы наконец прижмем хрудов к стенке?

Голг ухмыльнулся; чему именно, первый капитан недоумевал. Эразм был сухим человеком. Он равно сторонился и Додекатеона, и любых других организаций. Несмотря на статус триарха, он оставался в капитанском чине, что не располагало к нему старших кузнецов войны.

Харкор махнул рукой.

— Мы — железо. Мы не затупимся. Это…

— Тсс! — оборвал его Форрикс.

Разговоры в зале стихли, как успокаивается трава, встревоженная порывом ветра.

— Примарх! — воскликнул кто-то.

— Пертурабо здесь! — подхватил другой голос.

Группки легионеров в центральном проходе расступились. Пертурабо шагал между столов, обмениваясь с воинами приветственными кивками. Атмосфера в зале изменилась: космодесантники испытали воодушевление при виде повелителя.

Под аккомпанемент ударов сабатонами по палубному настилу началось скандирование:

— Железо внутри! Железо снаружи! Железо внутри! Железо снаружи!