Прохор так просто сдаваться не собирается. Однако, пока он подбирает нужные слова, Лейлу отвязывают от столба и помогают дойти до меня.

– Ах, Ксандр! – кричит она и бросается мне на грудь.

Приобнимаю её за талию, поддерживая. И тут же чувствую, как Лейла лезет целоваться.

– А ну! – приструняю я упыриху. Та изображает тяжёлый вздох и стреляет в меня хитрым взглядом. – А ты, как я вижу, совсем неплохо пережила близость к смерти.

– Мне не привыкать, – пожимая плечиками, отвечает Лейла. Игриво гладит меня по груди и добавляет: – К тому же я знала, что ты спасёшь меня, господин Ксандр!

Она неисправима.

– Ну что, Прохор, мы с тобой все вопросы порешали? – спрашиваю я. – А то мне домой хочется. На обед. Проголодался я.

Прохор что-то неразборчиво ворчит себе под нос.

– Что-что? – уточняю я.

– Решили! Решили! – резко отвечает он, отворачиваясь.

Вот и ладушки. Значит точно решили.

– Сделаем так: после обеда я зайду к тебе домой, и ты расскажешь, где и с какой нечистью мне предстоит побороться. Люди ждут. А заодно поговорим, обсудим твою дальнейшую судьбу. Согласен?

– Согласен.

– Согласен… Кто?

– Согласен, глава Ксандр.

– Так-то лучше, Прохор. Так-то лучше. – Я поворачиваюсь к толпе: – Вопросы есть?

Толпа безмолвствует.

А так ещё лучше. Значит, я могу быть свободен.

– Пошли, Лейла.

Не сопротивляюсь, когда Лейла берёт меня под ручку, и увожу её в сторону дома.

Когда мы оказываемся на достаточном расстоянии от места нашей несостоявшейся казни, Лейла внезапно спрашивает:

– Почему ты его не убил, Ксандр?

– Кого именно? – уточняю я. – Прохора что ли?

Все мои мысли только о еде. Я и правда сильно проголодался, пока боролся с лешими.

– Ну да. Он же хотел тебя убить. И меня тоже.

– И ты считаешь, что за это его необходимо убить?

– Конечно.

Лейла так серьёзна, когда это говорит, что я не могу сдержать улыбки.

– Если бы я убивал каждого, кто хоть раз хотел меня убить… – смеясь, говорю я.

– То что?

– То я бы в мире один остался!

Мы доходим до дома. Внутри всё выглядит точно так же, как было утром, когда я уходил. Я уже собираюсь отчитать Лейлу за то, что она ничего не сделала, но вовремя вспоминаю, откуда только что её спас. Уверен, что привязанной к столбу посреди кострища, ей было не до уборки и готовки.

А жаль.

– Ну так почему не убил? – спрашивает Лейла снова. – Убить врага всегда проще, чем сохранить ему жизнь. Не приходится потом беречь спину от удара. Не ждёшь предательства. Не разочаровываешься…

Голос Лейлы становится всё грустнее и грустнее. Кажется, это она уже о чём-то личном заговорила. А личное у каждого своё.

– У меня есть свои причины оставить Прохора в живых, – честно отвечаю я. – И для начала это лояльность жителей деревни. Вряд ли меня будут любить, если я убью их бывшего главу ради того, чтобы занять его место.

– Почему нет? Пригрозишь им расправой, и будут любить, как миленькие!

Милая наивная Лейла. Это так не работает.

Жестом указываю девушке в сторону запасов еды. Лейла всё понимает без слов, потому что сразу корчит жалостливую мордашку, надеясь отмазаться от готовки обеда.

– Прохора я победил? Я тебя освободил? А теперь, душа-девица, я хочу есть и напиться! – в шутку читаю старинные стихи из школьной программы я. – Ты готовь обед, а я пока отдохну.

Не дожидаясь споров и возражений, я ухожу в спальню. Мне на сегодня предстоит ещё много дел. Деревенские говорили что-то там про проблемы с водой и с рекой. Надо бы разобраться. И про лес заколдованный нужно не забыть. Лешие больше не будут нападать на людей, но тьма в лесу так и осталась.

От кучи накинутых проблем начинает болеть голова. «Всему своё время», – решаю я и ложусь отдыхать.

Послеобеденное время дообеденного мудренее.

Глава 11. Самсон и мифриловые руды

Обед у красотки Лейлы выходит выше всяческих похвал. Вот, вроде, из одних и тех же продуктов готовим, а результат-то почему разный? Загадка для меня.

С удовольствием съев всё вместе с добавкой, я занялся самой Лейлой. Изначально я хотел по-простенькому: соорудить подпорку для входной двери, чтобы больше никто не смог вломиться в дом схватить и увести Лейлу на костёр. Но как следует поразмыслив, решил, что это не та защита, которой достойна упыриха. Она хоть и не высшая, но всё же тёмная. Не совсем чуждое мне создание. И давать её шпынять людям означает давать им попирать свой авторитет.

– Давай попробуем так, – говорю я и указываю Лейле на лавку. – А ну-ка,