будто бы растягиваюсь, становлюсь больше, ярче. Во мне появляются искры — крошечные, но такие яркие, что кажется, будто я сам становлюсь светом.

И вот я чувствую, как что-то вокруг меня начинает двигаться. Это не толчок, а скорее плавное течение, как будто сама вселенная помогает мне появиться на свет. Я вытягиваюсь, разворачиваюсь, и вдруг — я свободен. Тепло, которое окружало меня, теперь становится частью меня, а я — частью чего-то огромного и бесконечного.

Мир встречает меня миллионами оттенков, звуков и ощущений, которых я раньше не знал.

— Ну что? Полетишь сам? — спросила Энн.

И я полетел. Вниз головой. Вдруг Энн оказалась снизу от меня и превратила себя из шара в какой-то ковер. Я упал на нее.

— Летать пока рановато. Просто ходи по мне.

Вообще, я хотел обидеться и не разговаривать с ней за то, как она меня с полом надувала. Но желание научиться ходить и летать победило. И я пошел по ней, сначала спотыкался и катился кубарем, но это не было больно, это было весело.

Потом вернулся Элиниор.

— Солнышко родился. Как зовут?

— Кузнецов! — ответила ему Энн, смеясь.

— Энилия, доченька, не издевайся над маленьким, это ужасное имя.

Лапочка, какое ты себе имя хочешь? — обратился он ко мне.

— Александр.

— Странное имя, — подумал Элиниор и продолжил вслух. — Как насчет имени «Алиниор»? Оно сохраняет отзвук исходного имени Александр, но при этом звучит более подходящим линее. «Алиниор» сочетает в себе легкость и силу, словно отражая сущность энергии, которая только что родилась и начинает свой путь. Это имя будто бы переливается, как свет, и в то же время сохраняет связь с изначальным, как тонкая нить, соединяющая прошлое и будущее, — воодушевленно вещал Элиниор.

— А, по-моему, ты просто хочешь назвать его в честь себя, — заметила Энн.

— Но это же мой первый внук! — эта идея застала меня врасплох. Энн же не может быть моей матерью.

— Успокойся, Александр. Я тебе не мать. Ты зародился сам, без моей помощи.

— Это не важно, — заявил Элирион. — Ты же его растишь.

— Папа, — вкрадчиво произнесла Энн. — Он мне не ребенок. Я ему буду помогать расти, но я ему не родственник. Разговор окончен, — нотки металла прозвучали в голосе Энн.

— Ладно, — недовольно сказал Элиниор, поняв, что спорить бесполезно и обратился ко мне. — Мне ты все равно внучком будешь. Хочешь покататься?

Элиниор сделал прямо из себя огромную закрученную горку.

Прокатиться хотелось. Очень. Я подумал о том, что никто из знакомых об этом все равно не узнает и как Джин пустился во все тяжкие.

И вот я уже на старте. Поверхность подо мной теплая и пульсирующая, как будто живая. Хотя она и есть живая. Я делаю первый «шаг» — и начинаю скользить. Ощущение невероятное! Это не просто движение, это полет. Я качусь по изгибам горки, и каждая новая волна, каждый виток приносит новые эмоции. Свет вокруг меня сливается в потоки, я вижу вспышки, искры, переливы. Я смеюсь — и чувствую, как смех разливается по всему моему существу.

И когда я наконец «приземляюсь», я чувствую себя… другим.

— А теперь лети, солнышко, — сказал Элиниор.

И я полетел. Сразу и очень быстро. Опустился на ковер-Энн и забегал. Больше не падал.

— Вот так и надо обучать детей. Играя, чтобы им скучно не было. Только интересное и веселое занятие приводит к лучшим результатам, — поучительно произнес Элиниор.

— Я с ним абсолютно согласен! — довольно заявил я.

А вот Энн видимо согласна не была.

— Элирион. Мы же говорили об этом, — строго сказала Энн. — Ты не будешь вмешиваться в его обучение.

— Ладно. Я не сдержался, — понуро сказал Элиниор. — Ну, я пойду.

И светло-голубая линея не улетела, а просто растворилась.

***

Я решил не спрашивать Энн про её отношения с отцом, потому что понял — она все равно не ответит.

— А почему вы просто не избавитесь от всех риад, раз вы несравненно сильней? — спросил я Энн, которая пребывала не в очень хорошем расположении духа.

— Линеи ни на кого никогда не нападают сами. Мы не любим войны. Но когда миллион лет назад риады напали на нас

— А как они напали, они же с телом? — перебил я.

— Напялили нелепые скафандры и прилетели сюда, — объяснила Энн. — Мы их уничтожили. Всех до единого. Ни одной риады не осталось в этой вселенной. Но через какое-то время, они начали появляться снова. И с огромной скоростью. Им явно кто-то помогает.

Чтобы искоренить это порождение зла полностью, надо выяснить кто это и навалять ему как следует. По всей видимости, этот гад подсказал риадам охотится на зарождающуюся линею. Они начали это делать 132 года назад.

Риады создали так называемых хранителей, чтобы отследить линею.

— Так ты там под прикрытием была?!

— Это так. Я создала себе тело и притворилась риадой. И мы все стали ждать зарождение линеи. Ты первая линея за эти 132 года.

— Вау, — чуть не подавился я.

— Я же говорила, что линеи очень редки среди людей. Линеей может стать только человек, у которого нет ни капли отрицательной энергии, это очень большая редкость в вашем мире. Также энергия должна быть сильной.

Чтобы быстрее вычислить линею и спровоцировать скорейшее превращение, риады придумали выполнение человеческих мечт. Они выбирали людей с наиболее сильной и чистой энергией и помещали их в магическую мечту.

Мир настоящий они создать не могут, но иллюзии — не проблема.

Так вот, они надеялись, что, давая людям пользоваться энергией в мечте, линея пробудится и они её схватят. Но обломались, я тебя перехватила.

— Так поэтому скайер начал издавать странные звуки, когда я прочитал твои мысли.

— Да, он среагировал на линею, поэтому пришлось смыться и изображать тебя в гареме. Там я убедила их, что ты точно не линея.

— А что ты сделала?

— Ну, понимаешь, — продолжает Энн, ухмыляясь, — мне пришлось проявить немного… креативности. Риады очень серьезно относятся к своим проверкам, поэтому, когда тебя начали подозревать, они прислали несколько экспертов, чтобы следить за тобой. Но у них есть большая слабость — они слишком доверяют стереотипам. Так что я решила сыграть на этом.

Когда риады начали подозревать,