— И почему я об этом не знаю?

— Ну он же сущий лох, зачем о нем рассказывать.

— Элиниор, ты своей безответственность подставил под угрозу жизнь Александра! Я тебе уже говорила…

Дальнейшая речь Энн прошла мимо моих ушей, ибо расплылась в странный гул. Ну вы помните, я вам рассказывал.

— У меня тоже такое бывает, — сказал мне прямо в душу Элиниор и подмигнул. Энн этого не заметила.

Видимо он не так прост, как кажется.

Мы вернулись в замок. Вернулись в свои тела. Я спросил у Энн, а почему тела не умерли, когда от них ушла энергия. Она объяснила, что перед тем, как бежать меня спасать, законсервировала их. Впрочем, подробнее я об этом не выяснял.

Радостная новость тоже была, теперь у Мики не было сторонней энергии. Засосав меня, эта часть плохой энергии улетела со мной, оставив Мику целой и невредимой. Она стала как раньше. Мы развлекались весь вечер и всю ночь, празднуя мое возвращение. Только Энн была очень серьезна. Я поинтересовался, почему она не развлекается. Ее очень волновало, что это энергия в Мике была не от риад.

Она долго сокрушалась о том, как она могла так лохануться и перепутать.

— Ты понимаешь, Александр, значит этот Горгоназакал наблюдал за нами. И играл в долгую. Он понимал, что ты войдешь в такой контакт с Микой и ждал. Он не забрал свою энергию, когда все думали, что ты умер. Не было смыла оставлять его.

Значит он видел все наши планы.

— Как я понял, он просто враг Элиниора. Он сказал, что ищет способ как убить линею. И хотел убивать меня пока не найдет, что может убить линею. Он не связан с риадами и их планами.

— С чего ты взял?

— Он даже не знал про них!

— А ты уверен, что он говорил правду?

— Энн, подумай сама. Если он все видел, и связан с риадами, то почему не сказал им, что я жив? Почему позволил мне родиться, не напав раньше?

— Он может быть связан не напрямую с риадами, а с тем, кто им помогает. Ты же не думаешь, что им кто-то будет помогать ради их самих? У него своя цель, — Энн крепко задумалась. — Я пойду поговорю с Элиниором об этом Горгоназакале.

— Передай привет Эли и захвати от него конфет, — крикнул я в след Энн, а потом лег спать.

Когда я проснулся то увидел, что рядом со мной сидит какой-то огромный мужик.

Он казался выходцем из какого-то древнего эпоса или мифа. Его мощное тело, словно высеченное из гранита, дышало силой, но при этом в его чертах не было ничего грубого или неуклюжего.

Каждая линия его фигуры была гармоничной, словно природа сама решила создать идеал мужской красоты, но в масштабах, которые едва ли умещались в реальности. Его плечи были настолько широкими, что казалось, будто они могли бы удерживать небеса.

Я посмотрел ему в глаза. Светло-голубые, как небо в ясный зимний день, они светились странным, почти неземным сиянием.

— Эли? — удивленно спросил я.

— Привет, внучок. Энилия сказала посидеть с детишками пока они не родятся.

— А куда ушла Энн?

— Пошла узнать, что замышляет Горгоназакал. Ну и навалять ему, конечно.

— А почему ты не пошел с ней? Это же опасно, — воскликнул я.

— Она взрослая девочка, а вас малышей опасно оставлять одних.

Не беспокойся, — продолжил он, увидев мой встревоженный взгляд. — Она пошла не одна.

Прошла неделя с тех пор, как Энн покинула нас. Ее отсутствие ощущалось, как тихий звон в ушах — не громкий, но настойчивый, напоминающий о пустоте, которую она оставила после себя.

Элиниор же, словно легкий ветерок, вплелся в нашу компанию так естественно, что казалось, будто он был с нами всегда.

Тоджиро, наш повар-виртуоз, был покорен им почти мгновенно. Элиниор начал созидать продукты и стал для Тоджиро источником бесконечного вдохновения. Фрукты и овощи, которые Эли создавал, были не просто едой — они были произведениями искусства.

Каждый плод излучал жизненную силу, будто впитал в себя солнечный свет, капли утренней росы и всю радость земли. Их вкус был настолько насыщенным, что казалось, будто ты впервые пробуешь что-то настоящее, что-то, что существовало задолго до того, как люди научились портить природу своими изобретениями.

Тоджиро, с его страстью к кулинарии, просто не мог оставаться равнодушным. Его глаза загорались, как угли, когда он брал в руки эти плоды. Он нюхал их, ощупывал, будто пытаясь понять их суть, а потом, с легкостью мастера, превращал их в блюда, которые были не просто едой, а настоящей симфонией вкуса.

Но Эли не остановился на этом. Его воображение, безграничное, как океан, начало создавать продукты, которые мир еще не видел. Это были не просто фрукты и овощи — это были новые формы, новые вкусы, новые ощущения.

Блюда Тоджиро, и без того восхитительные, стали чем-то запредельным. Тоджиро был в восторге. Он обожал Эли, как художник обожает свою музу.

С Микой и Никой общий язык он нашел сразу. В конце концов он любил поболтать также как и они.

А Джина купить было проще всего. Он создал ему такой блеск для волос, что если бы он продавал его на земле, то стал бы триллионером за год. Ладно, шучу. Эли начал нас тренировать. Он учил нас создавать оружие из собственной энергии. Мы пробовали делать мечи, луки со стрелами и даже нунчаки.

Однажды, создав меч, я решил испытать его силу и попытался разрубить камень. Я замахнулся и ударил по камню, но вместо того, чтобы расколоть его, я сам скорчился от резкой боли, которая пронзила всё моё тело.

— Что происходит? Эли, почему мне так больно? — спросил я, с трудом сдерживая стон.

— Потому что ты сделал всё не так, как я объяснял, — ответил Эли. — Ты создал меч не из своей энергии, а буквально из части себя. Это как если бы ты оторвал кусок от собственного тела. — В его голосе звучала лёгкая насмешка, и я был почти уверен, что в глубине души он ехидно улыбался. В такие моменты я замечал, что у него и Энн все-таки есть что-то общее.

Однако, несмотря на его шутливый тон, Эли сразу же подошёл ко мне и окутал своей энергией. Я почувствовал,