— Что можно сделать? — спросила она у старухи.

— Я дам вам оберег, она должна будет все время носить его. Завтра утром отправьте служанку на рынок, чтобы его забрать. Вам придется заплатить, так уж нужно.

— Цена не имеет значения, но я хотела бы знать, из чего он сделан.

Знахарка покачала головой:

— Не могу сказать. Иначе оберег потеряет силу.

На следующий день служанка отправилась на рынок, вернулась оттуда с мешочком из грубой ткани и сказала, что старуха велит зашить его в край рубашки больной. Алейт сделала это сама под отсутствующим взглядом Агнес, которая уже не замечала, что происходит вокруг нее.

Прошло еще три дня, и положение только ухудшилось. Сон Агнес стал беспокойным. Она часто кричала и плакала или взывала к кому-то, называя его «вы, пребывающий в раю».

Алейт приходила в ужас, слыша эти слова. Слишком очевидно было, к кому они обращены. Кроме того, она начала сомневаться в могуществе старухи знахарки. Служанка, видя это, рассказала хозяйке об одной своей кузине, которая была уже при смерти, но выздоровела благодаря молодой крестьянке, знавшей магическое искусство.

Сначала Алейт с негодованием отвергла совет, угрожая прогнать служанку за то, что та осмелилась предлагать подобные вещи. Но потом, в отчаянии оттого, что Агнес становится хуже, вынуждена была послать за крестьянкой, грубой, невежественной женщиной, питавшей, однако, великую веру в собственные силы.

— Ей дали приворотное зелье, — заявила она, взглянув на больную. — Если вы сделаете так, как я вам скажу, девушка выздоровеет.

— А вы уверены, что это именно приворотное зелье? — Алейт колебалась.

Крестьянка посмотрела на нее так, словно она только что произнесла богохульство.

— Все признаки налицо: девушка до такой степени сгорает от любви, что хочет умереть. Только магическое зелье могло ее до этого довести.

С учетом всех сплетен о еврее это объяснение показалось Алейт вполне убедительным.

— Что я должна сделать? — Она решила испытать любые способы, даже самые невероятные.

— Наложить проклятие на того, кто дал ей зелье.

Алейт почувствовала, как живот у нее сжимается от страха.

— Это невозможно, — пробормотала она. — Я не справлюсь.

— Справитесь, ничего тут сложного нет.

— О чем вы говорите?

— Вы должны затянуть петлю.

Алейт побледнела.

— Об этом не может быть и речи.

— Тогда девушка умрет. — Крестьянка развернулась и собралась уходить.

— Подождите! — окликнула ее Алейт. — А вы сами не можете это сделать?

— Нет, я — чужой человек. У меня не получится. Это должен быть кто-то из семьи.

Алейт терзали сомнения, ибо она отлично знала, в чем состоит пресловутый обряд затягивания петли. Нужно было раздобыть член только что убитого животного, спрятать его в одежде и ждать злодея, который навел проклятие, у выхода из церкви. Как только тот покажется, надлежало встретиться с ним взглядом и повязать белую ленточку вокруг члена животного. Считалось, что этот обряд как бы связывает детородный орган злодею и тем самым лишает врага силы.

Если б это сработало, результат послужил бы справедливым наказанием такому развратнику, как еврей. Но Алейт боялась, что дело станет достоянием гласности. Тогда она умрет от стыда. Женщине ее положения не пристало совершать подобные глупости. А муж наверняка подумает, что она сошла с ума.

— Так что? — пробудил ее от размышлений голос крестьянки.

— Да будет так, — проговорила Алейт, принимая самое трудное решение в своей жизни.

Крестьянка объяснила ей, как следует поступить, и ушла.

Алейт намеревалась действовать как можно скорее. Она воспользуется помощью преданной служанки. Завтра же отправит девушку к мяснику, чтобы раздобыть член борова, как и посоветовала крестьянка. Но придется прятать этот ужас у себя под одеждой — Алейт вздрагивала от отвращения. Даже не это пугало ее больше всего. Еще труднее было, конечно же, встретиться взглядом с евреем. Сама мысль о том, что предстоит снова увидеть его, была ненавистна Алейт, но ради блага Агнес она готова была даже на эту жертву.

К счастью, была пятница, оставалось только дождаться воскресной мессы в соборе. Еврей непременно появится на ней. Достаточно будет, вместо того чтобы, по обыкновению, избегать его, как чумы, найти способ оказаться рядом, когда он будет выходить. Муж наверняка остановится, чтобы поприветствовать Великого Магистра. Алейт с тревогой думала о том, что придется встретиться с ним взглядом, но она найдет в себе силы. Ради блага Агнес.

Служанка справилась со своим поручением, и в воскресенье утром, перед выходом из дома, Алейт обнаружила у себя в кармане кровавый кусок мяса, завернутый в ткань. Она ужаснулась оттого, что совершает, но так было нужно.

Они с Йероеном заняли место на скамье семьи ван дер Меервенне. Еврей уже пришел, но Алейт старалась не смотреть в его сторону.

На протяжении всей службы пот лил с нее градом. Муж заметил это и спросил, все ли с ней в порядке. Жена успокоила его, сославшись на жару, и постаралась сидеть спокойно и предаваться молитве.

Наконец месса окончилась, и Алейт сорвалась со скамьи, немало удивив мужа. Схватив его под руку, она прошла через неф и поспешила к выходу, а потом вдруг резко остановилась возле паперти.

Йероен вопросительно посмотрел на нее, но Алейт снова пожаловалась на жару и легкое недомогание. Он тут же заботливо предложил ей вернуться в собор и сесть. Но она отказалась, так как краем глаза заметила приближавшегося к ним еврея.

— К нам идет Великий Магистр, — сказала Алейт, боясь, что муж его не заметит.

Йероен взглянул на жену с удивлением, ведь она обычно делала все возможное, только бы не встречаться с этим человеком.

Великий Магистр поравнялся с ними.

Муж повернулся к нему, а она ловко сунула руку в карман. Нащупав приготовленную заранее белую ленточку, сложенную в петлю, Алейт начала надевать ее на отвратительный кусок мяса. Когда еврей поздоровался с ней, их глаза встретились, и женщина не отвела взгляда до тех пор, пока не затянула петлю.

После обмена положенными любезностями Алейт с торжествующей улыбкой на губах сказала мужу, что хочет вернуться домой.

Там она сразу же переоделась и велела служанке сжечь платье вместе с тем, что лежало в кармане. Алейт блестяще справилась с трудным испытанием и теперь была уверена, что все переменится и Агнес выздоровеет.

Весь день Алейт только и думала что о взгляде еврея. Помимо удивления, она прочла в нем ту же решимость, что и роковой ночью, в подвале его дома. На мгновение Алейт дрогнула, в душе ее всколыхнулись испытанные тогда чувства, но она подавила желание и гневно прогнала прочь порочные мысли. Ей казалось, что она уже неуязвима для похотливых взглядов еврея, но какая-то ее часть по-прежнему не подчинялась железным законам, которые Алейт сама для себя установила.