«Хорошо, – сказала она себе. – Можно позволить себе поцелуй в щеку, но не более того. Это даст ему понять, что он нравится ей, но она пока еще не готова к дальнейшему развитию событий».

А затем она внезапно почувствовала, что колени у нее подогнулись – это Бумер толкнул ее сзади. Дженнифер упала на руки Натана и запечатлела тщательно продуманный поцелуй прямо на его губах, и он с готовностью ответил на него. Отпрянув назад и пробормотав извинения, она быстро переступила порог и захлопнула дверь. Бумер сидел рядом с кроватью и гордо молотил по полу хвостом.

– И что это было?

Пес опустил голову, но исподлобья смотрел на нее взглядом, полным притворного раскаяния.

– Знаю, он тебе нравится, – сказала она. – Но ты должен предоставить мне действовать самостоятельно.

Дженнифер бросила свои туфли в шкаф и пошла в ванную комнату.

«И что должен был подумать Натан? – гадала она. – Что она напилась и не смогла устоять на месте в течение нескольких секунд? Она держала все под контролем до тех пор, пока не вмешался ее пес и не устроил такую вот неразбериху».

Прежде чем облачиться в пижаму, Дженнифер почистила зубы и несколько раз провела щеткой по волосам. Бумер по-прежнему сидел там, где она оставила его, но казался несчастным. Дженнифер вздохнула. Ну как тут продолжишь стоять на своем, если у него такой убитый вид? Она протянула к нему руку, и пес начал медленно приближаться к ней.

– Все хорошо, Буми. Я знаю, ты хотел как лучше. – Она наклонилась и обняла его. – Кто знает? Может, ты и прав.

– Доброе утро, – прощебетала Дженнифер, усаживаясь за стол. – Вижу, ты прочитал мою записку.

Она оставила на ресепшене записку, в которой просила его встретиться с ней за завтраком в кафе «У Денни», расположенном на той же улице, что и мотель, в восемь утра. Натан пришел туда раньше назначенного, она же на пять минут опоздала.

Натан смотрел на нее сонными глазами:

– Ты удивительно бодра сегодня утром.

Он плохо спал. Их вчерашний поцелуй стал для него шоком – сколь неожиданным, столь и приятным. Оказавшись у себя в номере, Натан где-то с полчаса ждал, что она вот-вот объявится, чтобы повторить его на бис; еще полчаса гадал, а не ждет ли она того же от него. И в конце концов просто опустошил мини-бар, пытаясь забыть о случившемся. Дженнифер Уэстбрук – далеко не первая женщина, которую он не понимает.

Подошла официантка и поставила перед ним «Кровавую Мэри». Натан покрутил стакан в руке, глядя на кубики льда, и сделал глоток. Дженнифер смотрела на него, осуждающе поджав губы:

– Ты не считаешь, что еще слишком рано?

Ей-то какое дело? В ее жизни ему отведена роль экскурсовода. И он способен выполнять свои обязанности как трезвым, так и пьяным.

– Кое-где уже пять часов вечера, – огрызнулся он. – Кроме того, у меня выдалась плохая ночь.

Она и глазом не моргнула. Словно твердо намеревалась забыть об учиненном ею безобразии. Натан испытывал к ней что-то вроде ненависти.

«Дженнифер играет со мной, – думал он, – наказывает за слова о том, что она ничем не отличается от других: снова и снова наступает на одни и те же грабли. Но это не может быть правдой, верно? Потому что Дженнифер Уэстбрук – женщина сильная и независимая, и к тому же – само совершенство». Ему хотелось протянуть руку и взлохматить ее идеально уложенные волосы.

Она взяла салфетку и постелила себе на колени:

– Нам нужно поговорить.

Начинается.

– Ну так говори.

– Я просила тебя помочь мне найти интересные для Бумера места и занятия, при этом важным условием является то, что они не должны слишком уж утомлять его.

Натан сделан еще один глоток коктейля:

– Продолжай.

– И я подумала, что, может, нам следует чередовать одно с другим. В один день ты подыскиваешь что-то подходящее для него, а следующий день – мой, мы объявляем его «тихим».

– То есть… один день веселый, другой скучный?

– Я имела в виду не это. Просто я хочу, чтобы у Бумера была возможность отдыхать. Иначе говоря, развлекаться с перерывами.

– Конечно. Прекрасно. Всегда пожалуйста.

Подошедшая официантка принесла яичницу из двух яиц и приняла заказ у Дженнифер.

– Спокойные дни пойдут на пользу и тебе, – продолжала она. – У тебя будет время на интервью и сбор информации для статей.

У Натана стало тяжело в желудке – он уже несколько дней ничего не посылал Джулии. Взяв соус «Табаско», он стал усиленно поливать им яичницу.

– Но при этом, – продолжала она, – мне не хотелось бы, чтобы ты считал, будто я слишком трясусь над Бумером.

Натан сунул в рот кусок яичницы, и во рту стало ужасно горячо. Он уронил вилку и схватил стакан воды.

– Но ты действительно слишком над ним трясешься, – прохрипел он.

Она поджала губы:

– Пожалуйста, отнесись к моим словам серьезно, это очень важно.

– Поверь мне, – сказал он. – Серьезности мне не занимать.

Дженнифер опустила глаза и прошлась ногтем по искусственной древесине стола.

– Знаешь, прежде я не понимала, как Бумер нуждается в ком-то, подобном тебе – то есть в мужчине. Он всегда плохо относился к мужчинам, с которыми я имела дело, но, по правде говоря, не думаю, что они нравились и мне самой. А может, он просто не хотел привязываться к человеку, который не останется с нами навсегда.

Натан прищурился, стараясь, сконцентрироваться на смысле того, что она ему говорила, но похмелье очень ему мешало.

– Если ты говоришь о вчерашнем вечере, – наконец выдал он, – то я тебя не простил.

Она закатила глаза:

– Поверь, я сама себя не могу простить. Хотя, если по правде, то это была вина Бумера, а не моя.

Он ухмыльнулся:

– Вот это правильно. Во всем виновата собака.

– Дело в том, Натан, что я очень много чего боюсь. Только пережив то, что должно случиться с Бумером, я смогу подумать о том, что будет с нами. В том случае, разумеется, если тебя интересует этот вопрос.

Натана совершенно ошеломили ее слова, он полностью проснулся, все его чувства были напряжены до предела. Самая прекрасная из женщин, которых он когда-либо встречал, только что сказала – ладно, почти сказала, но определенно подразумевала – что она начинает влюбляться в него. Это было самым сильным из всех возможных средств от похмелья. Он отставил «Кровавую Мэри» в сторону.

– Послушай, – сказал он. – Знаю, ты боишься за Бумера, и мне понятно, почему ты пытаешься защищать его, но если цель твоего путешествия – доставить ему удовольствие, значит, нужно позволить ему получать это удовольствие.