Рядом с телефоном лежал традиционный блокнот отеля и ручка.

Кемаль быстро записал номер.

— Спасибо, — сказал он и, отключившись, вызвал дежурного погостинице оператора, продиктовав ему номер отеля «Ритц». Ответил приветливыйженский голос.

— Скажите, у вас живет миссис Лурье? Миссис Сандра Лурье изЛуизианы? — спросил Кемаль. — В каком она номере?

— Сейчас соединю, — сказала девушка.

— Нет, ее сейчас нет в номере. Какой у нее номер?

— Восемьсот пятый.

— Спасибо.

Он положил трубку. Снова заходил по комнате, нетерпеливопоглядывая на часы. Она ведь ему назвала свой отель. Или это была просто даньвежливости? Почувствовав, что не сможет больше находиться в номере он оделпиджак, пальто и вышел на улицу. На улице в эти вечерние часы было довольномного людей. По реке шли какие-то катера с весело кричащими людьми. Бродячиефотографы предлагали за три доллара снять вас на память о ночном городе.

Он вышел на Гранд-авеню. Отсюда было совсем недалеко дознаменитого «Ритца», расположенного в самом центре города. Элегантный отельнасчитывал более пятисот номеров и по праву считался лучшим в городе. У отелябыл свой традиционный зал для проведения конгрессов и различного рода крупныхмероприятий, рассчитанный на тысячу двести человек. И, нужно отдать должноеменеджерам отеля, он пустовал не слишком часто.

Обычно в отеле останавливалось и крупные правительственныечиновники, приезжавшие по разного рода делам в Иллинойс. Очевидно, для стольпочетного гостя как вице-губернатор далекого южного штата северяне решилизаказать номер в лучшем отеле города. Вечером было довольно прохладно и онневольно поежился. Он никогда не носил головной убор, но в Техасе научилсяносишь шляпу и довольно часто с удовольствием ею пользовался во время сильныхзимних ветров в Хьюстоне. Но в Чикаго он не стал брать свою шляпу. Для северянгордые и несколько прямолинейные техасцы порой бывали любимыми объектами шутоки насмешек.

Он прошел еще немного, но почувствовал, что голова начинаетстыть, сказывалась разница температур в помещении и на улице, он остановилтакси и поехал в «Ритц-Карлтон». В отеле он сразу направился в бар и просиделтам около трех часов, занятый своими мыслями. Правда умственные упражнения непомешали ему выпить еще несколько коктейлей и даже две рюмки виски, что сделаловоспоминания об их встрече в Батон-Руже более приятными и многообещающими.

Лишь в двенадцатом часу, решив, что она уже вернулась сужина, он решился подняться и постучать в ее номер. Дверь долго не открывали ион уже повернулся, чтобы уйти, разочарованный и злой, из-за ее слишкомдлительного отсутствия хозяйки, щелкнул замок. На пороге стояла Сандра, ужеуспевшая переодеться. На ней были светлые брюки и темная блузка.

— Я так и думала, — весело сказала вице-губернатор, — вы ненапрасно спросили у меня, где я остановилась. Нужно было попросить защиты уместного шерифа.

Он стоял, прислонившись к стене и смотрел на нее.

Собравшиеся в этот день в кабинете начальника ПГУ знали,почему их так спешно вызвали. Справа от хозяина кабинета сидел хмурый генералВиктор Федорович Грушко, заместитель Крючкова по европейским делам. Напротивнего руководитель третьего отдела ПГУ КГБ, занимавшийся вопросами странСкандинавии и Великобритании Николай Петрович Грибин. Рядом с ним генералДроздов, ставший к этому времени руководителем специального управления «С»,занимавшегося нелегалами, и полковник Буданов, отвечавший за проведениеопераций в советской разведке в управлении «К» и считавшийся одним из лучшихспециалистов по третьему отделу. Рядом с Грушко сидел другой специалист извнутренней контрразведки ПГУ генерал Голубев.

Собравшиеся знали, почему их вызвали на это совещание.Смерть Андропова, так долго и плодотворно опекавшего их шефа, сделала егопрактически беззащитным перед напором новых выдвиженцев Черненко. Любой промах,любая ошибка, вполне объяснимые и прощаемые при Андропове, могли быть теперьиспользован и против самого Крючкова. Это хорошо понимал и сам ВладимирАлександрович, и все его офицеры.

Речь шла о работе третьего отдела, по которому в последнеевремя у руководства ПГУ были наибольшие претензии. Третий отдел курировалтрадиционно не только Великобританию и Скандинавию, но занимался такжевопросами Австралии и Новой Зеландии. И подобная фактическая раздвоенностьочень мешала его офицерам работать на конкретном направлении. Перед Крючковымлежал небольшой список фамилий, которые мог видеть только он. Прочитав список,уже подготовленный для него Грибиным, Крючков, ничего не сказав, аккуратносложил лист бумаги пополам и переложил в стол.

Это был список резидентов советской разведки, работавших полинии третьего отдела. За этот очень секретный список любой агент иностраннойдержавы отдал бы полжизни, не задумываясь. Это были подлиные имена и фамилиирезидентов ПГУ КГБ СССР. В списке было всего семь фамилий:

1. Аркадий Васильевич Гук — резидент в Великобритании.

2. Николай Александрович Шацких — резидент в Дании.

3. Геннадий Яковлевич Севрюгин — резидент в Норвегия.

4. Николай Сергеевич Селиверстов — резидент в Швеции.

5. Лев Сергеевич Кошляков — резидент в Австралии.

6. Сергей Сергеевич Будник — резидент в Новой Зеландии.

7. Михаил Сергеевич Смирнов — резидент в Ирландии.

Крючков, обладавший исключительной памятью, знал всехсемерых. И сознавал, что все пятеро офицеров, сидевшие перед ним, знают в тойили иной степени о всех резидентах в этих странах. Но, приученный не доверятьабсолютно никому, Крючков часто говоривший, что «в разведке возможны любыеварианты», сразу убрал список в свой стол, чтобы потом его уничтожить. Кроменего, фамилии резидентов не должен был видеть никто. Это было абсолютнымправилом многолетнего руководителя советской разведки.

Недавно назначенный начальником третьего отдела,переведенный из Дании, Грибин чувствовал себя не совсем уверенно. Сидевшийнапротив него мрачный Грушко, наоборот, чувствовал себя достаточно компетентнымв этих вопросах. В свое время, в начале семидесятых, он был резидентом советскойразведки в Осло и с тех пор считал себя специалистом именно по работе третьегоотдела. Но теперь, когда столь явно начались провалы именно на этомнаправлении, он демонстративно отделившись от сотрудников, был первым, ктотребовал жесточайшего разбирательства всей ситуации.

— Что у нас по Великобритании? — строго спросил Крючков. —Почему Гук не сообщил о начало учений на базе Гринэм-Коммон?

— Мы сейчас все проверяем, — ответил Грибин, — видимо тампроизошла какая-то ошибка.

— Слишком много ошибок в последнее время происходит там, —жестко заметил Крючков. — Если он будет по-прежнему так ошибаться, нужно будетего просто отозвать из Великобритании. И вместо него поставить человека,который ошибаться гораздо меньше.