— Не нужно смеяться, — он поднялся, чтобы идти в ваннуюкомнату.

— Пойми, — мягко сказала она, — я вице-губернатор штата. Яне могу встречаться с человеком, приезжающим ко мне на уик-энд. Ты ведь долженвсе понимать. Достаточно об этом узнать журналистам и вся моя карьера рухнетмоментально. Я просто не имею права встречаться с женатым человеком. К тому жеженатым на моей подруге. Ты представляешь, какой шум может подняться в газетах,с каким удовольствием раздует этот скандал оппозиционная партия, какой грязьюменя будут поливать. Неужели действительно не понимаешь? А мои частые визитыдаже в Атланту можно легко проверить.

— В таком случае будем встречаться каждый раз в разныхгородах, — предложил он, — это единственный способ.

— Тебе это так важно? — спросила она.

— Ты должна была все понять, — он не мог произнести стольпривычных для типичного американца слов «я люблю тебя». Для этого он былслишком восточным человеком. И по легенде, и по структуре своей души. На этотраз она все поняла правильно.

— Иди, принимай душ. Когда выйдешь, поговорим, — кивнулаона, — мы ведем себя просто неприлично. Как молодые влюбленные. Нам уже многолет, Кемаль. Мы взрослые люди.

— Может, поэтому я так себя и веду, — пробормотал он и пошелв ванную.

Когда он вернулся, она уже лежала в постели. Он лег рядом ипосмотрел на нее, протягивая левую руку и поднимая ее вверх. Она подняла своюправую руку и пальцы переплелись.

— Знаешь о чем я думала, пока ты принимал душ? — спросилаона.

Глаза у нее были теперь привычно вишневые, с какими-толукавыми искорками. Он почувствовал, как снова изменилось ее настроение.

— Я все думала, какая я дура. Почему я отказала тебе двагода назад? Представляешь, чего я себя лишала целых два года?

Он изумленно посмотрел на нее, еще не веря услышанному. И вдруггоспожа вице-губернатор ему подмигнула.

— Может, нам стоит повторить еще раз? — И они обарасхохотались.

Одним из самых красивых городов мира, которые он когда либовидел в своей жизни, был Измир. В Турции, где много неповторимых мест и запоминающихсягородов, Измир выделялся каким-то особенным очарованием. А может, все дело былов том, что он, выросший у моря, в своем родном Баку, видел в Измире частицуродного города с его только построенным в начале семидесятых бульваром инабережной. Позже, уже поездив по миру, он останется при своем мнении,по-прежнему считая Баку и Измир особыми, неповторимыми городами со своейуникальной парково-городской зоной и архитектурой подле раскинувшегосяласкового теплого моря. С годами к ним просто присоединится еще и Неаполь,похожий на эти два города словно природа решила создать нечто, продублировавэти уже существующие.

В Измире находился дом его дяди, Намика Аббаса, и его семьи.Но сначала они прибыли в Стамбул, или Истамбул, как говорят сами турки и пишетсяво всем мире. Город уже тогда, в семьдесят четвертом, поражал масштабами,величественно раскинувшись по обоим сторонам Босфора.

Он впервые попал в Стамбул и поразился огромному городу,казалось, слившемуся в единый музейно-базарный комплекс, в котором лавкиторговцев часто располагались в самых лучших «архитектурных» местах города, амузеи соседствовали с торговыми рядами, как это было и сто, и триста, и пятьсотлет назад. Первое, что он сделал, выпросил у дяди разрешения остаться на одиндень в городе и походить по Стамбулу. Во-первых, это входило в его легенду, какнастоящий турок, он должен был испытывать трепет, впервые попадая в стольвеличественный город, на протяжении веков бывший символом великой империи,когда-то существовавшей в истории человечества; во-вторых, ему просто былопо-человечески интересно посмотреть этот город, столь непохожий на другиегорода мира и известный ему лишь по учебникам истории.

Сначала он отправился к собору святой Софии. Из учебникаистории он помнил, что здесь должен быть голубой собор и очень удивился; увидеввместо этого красно-бурые стены некогда величественного собора, еще больше онудивился, увидев возвышавшуюся напротив мечеть, не уступающую своим величием икрасотой собору святой Софии.

И потом были другое памятники, музеи и мечети древнегоКонстантинополя, ставшего в 1453 году центром турецкой империи и получившегоимя Истамбул. Казалось, турки утвердились на этих берегах навечно, и никогдабольше имя гордого римского императора, основавшего эту столицу ВосточнойРимской Империи, не будет произнесено в стенах города. Но история распорядиласьиначе. Потерпевшее унизительное поражение в первой мировой войне, заплатившее заэту преступную авантюру своей империей и чудом избежавшее гибели — турецкоегосударство сократилось до размеров обычной средней страны. И Истамбуле, сноваставшим Константинополем, появились французские и английские солдаты, русскиедворяне и офицеры, бежавшие от революции, и, самое страшное, — греки, некогдавладевшие всем побережьем и являвшиеся бывшими хозяевами Константинополя.

Только воля и ум Мустафы Кемаля, прозванного впоследствииАтатюрком, то есть отцом всех турков, сумели остановить надвигающуюся полнуюгибель государства и нации, предотвратить дальнейший хаос и заложить основынового государственного строя — демократической республики, построение которойстанет великой целью и грандиозной мечтой признанного лидера Турции.Константинополь снова переименуют в Истамбул, но отныне он никогда более небудет столицей великой империи, а станет просто крупнейшим городом новойТурции, одним из центров Европейской и Мировой торговли. А столица будетперенесена в маленькую Анкару, расположенную в самом центре новой Турции иставшую с этого момента символом новой турецкой государственности.

Проходя по широким проспектам и узким улочкам ИстамбулаКемаль вспоминал великую историю, насыщенную кровью и величием, неслыханнымпадением и примерами высочайшего мужествам, внушающему ужас покоренным народами гордость гражданам этого города на протяжении стольких веков. Словно историяэтого города каким-то чудом вобрала в себя всю мощь сконцентрированной вчеловеческой истории низости и грязи, величия и блеска, торжества разума и верыв справедливость, и беспримерного падения нравов и распутства. Здесь было все —оргии древних римских императоров и византийских самодержцев, измена их жен илюбовниц, штурмы крестоносцев и разграбление города, величественная осада и гибельцентра восточного христианского мира, провозглашение города символом новой верыи новой империи, гаремные интриги жен султанов и их детей, предательство икровь близких и родных многочисленных турецких султанов, ярость и ужас,навеваемые этим именем на многочисленные народы империи. Здесь было все. Иоттого этот город был так загадочно непознаваем и узнаваем одновременно, таккрасив и ужасен. В истории человеческой цивилизации лишь немногие города могутсравниться по концентрации исторических событий с Константинополем-Истамбулом.Пожалуй, лишь Иерусалим и Рим могли бы соперничать с турецким городом заподобное качество концентрированной истории, приходящейся на каждый квадратныйметр площади этого города, на каждый год его существования.