пока девочка расспрашивала рыбаков на северном, я во все глаза смотрела на вытащенную из воды сеть с… Кстати, а что это?

– Течение прибило к острову дохлую акулу, – кратко передала Бекка рассказ моряка. – Они говорят, что никогда не сталкивались ни с чем подобным. Смотри, у нее все тело покрыто черными язвами, а голова… Мать моя вьюга! Такое ощущение, что ее голову разорвало от гноя!

Мне мгновенно поплохело. В висках загрохотал пульс, ко рту подкатил неприятный комок, перед глазами поплыли черные пятна. Тело прошиб холодный пот, а руки задрожали.

Уйти. Срочно уйти отсюда.

– Эй, Риана, ты куда? Подожди! – крикнула Бекка, с трудом поспевая за отчаянно прорывающейся обратно в порт мной. – Ты чего такая белая? Ты же сама… – Девочка внезапно умолкла и просияла. – Рианка, только не говори, что та акула – твоих рук дело.

Я и не сказала. Просто прибавила шаг, стараясь дышать глубоко и размеренно, а еще прогнать недавно увиденную картинку. Чувствовала при этом себя до отвращения мерзко.

Бекка уловила перемену в моем настроении, притихла и стала как будто старше. Взяв под локоть, она отвела меня в сторону, помогла взобраться на ящики, где я сидела утром, и пристроилась рядом, давая минутку, чтобы прийти в себя.

– Ты ведь такая же, как я? Ты тоже Всадница? – огорошила она.

Вопрос не в бровь, а в глаз.

Я совсем не ожидала, что Бекка его задаст, поэтому непроизвольно вздрогнула, застигнутая врасплох.

– Ой, только не надо врать, что я все не так поняла, – поморщилась Бекка, останавливая мой порыв все отрицать. – Если хочешь знать, у меня своего рода чуйка на наших. Раньше я думала, что могу чувствовать только силу своих, но потом увидела тебя на праздничном пиру и все поняла. Так что можешь не отпираться, Риана. Я знаю, что ты тоже Всадница. Чума или Голод?

– Мор, – обреченно выдохнула я и закрыла лицо руками.

Я не хотела признаваться. Не только Бекке. Никому. Себе, наверное, в первую очередь. Я хотела быть дружелюбным звездокрылом, готовым защитить слабого ядожалом и внимательным к деталям технопатом. Да что там! Я бы даже согласилась принять в себе зачатки небовзора, готового влезть куда угодно ради информации.

Но не загадочные силы Мора.

– Ты боишься своих возможностей? – спросила Бекка, после минутной паузы.

Вместо ответа я немного помолчала, прикидывая, как уйти от неприятного разговора, но в результате робко кивнула и показала ей манжету на своем предплечье.

– Каждый раз, когда я пользуюсь этой штукой, чешуйки меняют цвет. Чернеют, если я кого-то исцеляю, и снова становятся золотыми, если… Ну, как с той акулой. И я не знаю, что будет, если только лечить. И как в итоге эти штуки влияют на нас? Что, если… – Я судорожно сглотнула. – Вдруг это они провоцируют Всадников на все эти ужасные вещи?

Бекка с умным видом кивнула, покусала нижнюю губу, обдумывая мои слова, и посмотрела в небо.

Белоснежная огненная девочка и буйный ядовитый мальчик уже давно сладко спали в отведенном для них месте. Чего нельзя было сказать про моего здоровущего черного ворчуна.

Мясник кружил над островом. Сильными взмахами крыльев приветствовал наступающую ночь и откровенно красовался перед восторженно замершими на пирсе рыбаками.

Бекка какое-то время следила за ним, как следит кошка за привязанным к нитке фантиком, и неожиданно спросила:

– Что думают люди, когда видят завра?

– По-разному, – тихо ответила я, наблюдая за красивым и неспешным полетом своего ворчуна в звездном небе. – Кто-то восхищается их размерами, мощью, грацией, полетом. Кто-то чувствует страх… И потом, они же все очень разные. Звездокрылы – это большие дружелюбные парни и девчонки, ядожалы – сгустки агрессивного тестостерона, на которых даже косо не глянешь, а небовзоры так вообще плюются огнем… В общем, каждый видит свое.

Девочка согласно кивнула, подняла руку и ткнула в кружащего в небе завра пальцем.

– Я думаю о том, как при необходимости убью эту крылатую ящерицу.

Резко вдохнув, я похолодела и развернулась к девочке.

Что? Что она только что сказала?!

* * *

Моим первым порывом было вскочить и закрыть собой парящего в небе Мясника, а еще лучше нависнуть над девочкой и продемонстрировать весь спектр агрессии ядожалов. Вторым – приложить ладонь ко лбу северянки и убедиться, что та не бредит от внезапно вспыхнувшей лихорадки.

Но вместо этого я развернулась к ней всем телом и уточнила:

– Ты хочешь убить моего звездокрыла?

Нет, ну мало ли. Может, я просто все не так поняла. Ослышалась. Неверно проинтерпретировала ее слова. Такое ведь тоже бывает. Зачем пороть горячку.

– Я хочу его убить, – повторила Бекка, продолжая вести пальцем следом за кружащим в небе Мясником. – Самый эффективный способ – ненадолго обездвижить и перерезать шею. Только вдоль, а не поперек, так выше шансы, что…

Не-а, не ослышалась.

Вероятно, я изменилась в лице, да так сильно, что Бекка уронила руки и слегка отодвинулась.

– Прости. Я не специально, – промямлила она и виновато опустила голову, стараясь скрыть стыдливо вспыхнувшие румянцем щеки. – Честно говоря, я постоянно хочу кого-то убить. Того рыбака. Тебя. Власту. Братьев. Я думаю об этом снова и снова.

– Бекка… – прошептала я потрясенно. У меня просто слов не было.

Девочка сжалась, подтянула коленки к груди и обняла их руками. Такая маленькая и беззащитная, что, не будь слов про убийство, я уже давно бы обняла и прижала ее к себе с поистине звездокрыловским дружелюбием.

Сглотнув, я сделала вдох, силясь побороть нерешительность и страх, а после спросила:

– Это осколок артефакта так на тебя влияет?

Едва я сказала это, как сердце начало биться чуть сильнее, а в теле появилась тревога. Я столько раз со страхом думала о том, что может сделать со мной эта демонова лошадка в манжете, и вот сейчас настал час икс. Вносите на мой стол блюдо с правдой! Время отведать ее.

Но Бекка как назло медлила. Задумчиво смотрела в точку перед собой, словно не замечая моего требовательного взгляда.

– Знаешь… – сказала она после самой долгой паузы в моей жизни и замолкла.

Я нервно сжала и разжала кулаки. Как бы так сказать, что я уже достигла своего предела терпения и нахожусь в шаге от того, чтобы схватить ее за плечи и трясти до тех пор, пока не услышу ответа?

– Я могу соврать, что вся вина в артефакте, – наконец заговорила Бекка, – но проблема не в нем. Проблема в нас самих. Если хочешь знать, то камень – это то единственное, что удерживает меня от бессмысленного насилия. Мысль о