— Чашку кофе? — предложила повариха.

— С удовольствием, — ответила я, — но, пожалуй, я возьму кофе с собой. Врачи, наверное, уже закончили, а миссис Персимон надо спуститься вниз.

Поставив на стол огромную синюю чашку, повариха стала наливать в нее кофе.

— Как девчушка себя чувствовала, когда вы ушли от нее?

— Не очень хорошо. Но думаю, она выкарабкается.

— Слава богу. Я дам вам большую чашку. Только выпейте ее побыстрее, пока кофе не остыл. Сахар?

— Да, пожалуйста. Большое спасибо. Обед был превосходным. Мне стало гораздо лучше.

— Вы и выглядите лучше, — отметила повариха. — Держите дверь закрытой всю ночь, девочка.

— Обязательно, — горячо пообещала я и встала, а она вернулась к плите.

В коридоре никого не было. Я быстро прошла по нему, повернула за угол, чувствуя, как сильно стучит мое сердце, и вышла в холл. Николас был там; перегнувшись через стойку, он тихо разговаривал с Биллом Персимоном. Он заметил меня, но лишь слегка приподнял брови. Проигнорировав его, я почти побежала вверх по лестнице, стараясь не расплескать кофе.

На лестничной площадке мне встретились миссис Персимон и горничная.

— А, вот и вы, мисс Брук! — воскликнула миссис Персимон встревоженным голосом, что было неудивительно. — Вы пообедали?

— Да, спасибо, все хорошо.

— Отлично, отлично. Вас ждут полицейские.

— А как мисс Саймс?

— Точно не знаю. Она все еще без сознания, а доктор мало что говорит. О боже, боже…

И она ринулась вниз по лестнице, сопровождаемая горничной, нагруженной скомканным бельем. Я все еще слышала ее всхлипы, когда подошла к своей двери и постучала.

Дверь открыл инспектор.

— А, мисс Брук. Входите.

Он тщательно закрыл за мной дверь. Доктор уже ушел. Завернутая в одеяла Роберта казалась очень бледной и неподвижной, такой бледной, что я с испугом вскрикнула:

— С ней все в порядке, инспектор Маккензи?

Он кивнул:

— Доктор считает, что все в порядке. Он говорит, она выздоровеет.

— Замечательно!

Инспектор взглянул на спокойное забинтованное лицо Роберты.

— Да. — Голос его звучал бесстрастно. Потом он переключил свое внимание на меня. — А вы? Вы поели?

— Да. Повариха накормила меня на кухне.

— Отлично. Как вы себя сейчас чувствуете?

Я улыбнулась:

— Готова к любым действиям… Только надеюсь, вы скажете, что делать, прежде чем я останусь с больной одна.

— Доктор оставил инструкции, я все записал. — Инспектор указал на лист бумаги на тумбочке. — В основном чтобы были под рукой бутылки с горячей водой и чтобы в комнате было тепло. Можно дать ей немножко бульона или чая с капелькой бренди, когда она захочет. Доктор должен принять роды, поэтому ему пришлось уйти, но, если что-нибудь случится, свяжитесь со мной, а я позвоню в Брадфордскую больницу.

— Мне послать за вами Нейла?

— Нет. Позвоните по телефону. Я занимаю комнату мисс Малинг. Скорее всего, большую часть ночи я проведу на ногах, но, когда пойду к себе, я переведу телефон туда. Не стесняйтесь и звоните по любому поводу. Мы будем на страже всю ночь.

— Я не буду стесняться.

— Отлично. Ну что ж, — повернулся инспектор к возникшему в дверях Нейлу, — тебе известно, что делать, Нейл. Устраивайся удобнее. В два часа тебя сменит сержант Мунро, я и сам буду подходить время от времени, чтобы проверить, все ли в порядке. — Он подошел к окну и выглянул наружу. — Туман надвигается. Жаль. Нашей работе он не помощник. Думаю… — Подняв руку, он задвинул шпингалет на окне. — Так мы от него избавимся. Не возражаете, если будет немного душно?

— В такой ситуации — нет.

— Тогда все в порядке. Итак, я вас покидаю. Боюсь, вас ждет долгая ночь, но, думаю, безопасная. И… ах да, майор Персимон оставит динамо-машину работать всю ночь, так что свет будет гореть. Все в порядке, Нейл?

— Да, сэр.

Инспектор повернулся ко мне:

— Вы чутко спите, девочка?

— Кажется, да.

— Вам вовсе не обязательно бодрствовать всю ночь. Она будет спать, а если вы ей понадобитесь, Нейл вас разбудит. В промежутках отдыхайте. Хорошо?

— Хорошо.

— Ну тогда спокойной ночи, девочка.

— Инспектор Маккензи…

Он был почти около двери.

— Да?

— Есть кое-что… кое-что, что вы должны знать.

— Важное?

— Я… не уверена.

— Что-то, что даст мне возможность немедленно арестовать убийцу?

— О нет. Нет.

Он подозрительно уставился на меня:

— Вы вычислили его?

— Нет!

Я прямо-таки выкрикнула это слово, удивившись так же сильно, как и инспектор.

Мгновение он смотрел на меня.

— Тогда осмелюсь предположить, что это может подождать до утра, мэм, — заявил он и вышел.

Я быстро подошла к двери и повернула ключ. Щелканье замка прозвучало ободряюще; звук, с которым язычок встал на место, окончательно заверил меня, что мы в безопасности.

Долго тянущийся вечер закончился, и наступила ночь. Я клевала носом у камина над «Ламмермурской невестой», борясь с безнадежной усталостью, грозившей завладеть мной. Нейл сидел спиной ко мне у кровати Роберты, его длинное тело, неподвижное и расслабленное, покоилось на плетеном стуле.

Роберта дважды шевельнулась, дыхание ее с каждой минутой становилось ровнее, а цвет лица улучшился, поэтому я совершенно спокойно отложила книгу и решила попытаться заснуть.

Я тихо подошла к своей кровати.

— Спокойной ночи, Нейл.

— Спокойной ночи, мисс, — ответил он, не повернув головы.

От этого тихого ответа я почему-то почувствовала облегчение, будто одна из неподвижных теней в комнате предложила мне поддержку. Пришлось признаться себе, что, несмотря на все предосторожности, несмотря на присутствие Нейла, я все-таки нервничаю. Я сильно ругала себя за это, заводя будильник и скидывая шлепанцы. Комната заперта, и окно и дверь; Нейл, сильный, надежный Нейл, со мной; и тут же на расстоянии руки, на другом конце телефона, инспектор Маккензи.

Откинув стеганое пуховое одеяло, я залезла под него, завернувшись в халат. Все тело у меня болело от усталости, но я не боялась заснуть так крепко, что не смогу услышать Роберту. Страх иного толка удержит меня на грани сознания…

Я оказалась права. Я дремала и просыпалась, снова дремала — спала урывками длиной в минуту на протяжении часа. Дважды Роберта шевелилась и стонала, и я мгновенно приподнималась на локте, но каждый раз она снова засыпала. Один раз, примерно сразу после полуночи, она почти проснулась, тогда я встала и подогрела бульон, и мы с Нейлом заставили ее глотать его с чайной ложки, пока она незаметным капризным движением не отвернула голову и снова не провалилась в сон. В другой раз я помню, как кипятила воду для бутылок; еще я смутно помню тихую смену часовых: Гектор Мунро сменил Нейла в два часа; вспоминаю, как за дверью во время моего прерывистого сна звучал голос инспектора, интересующегося, как у нас идут дела. Несколько раз поздно ночью Геки подавал мне чашку крепкого чая, и я пила его, свернувшись под теплым пуховым одеялом, потом я вставала и наливала в бутылки горячую воду.