Опытный следователь останавливается на версии, лишь когда убеждается, что она верна на 99 процентов. И Купер всегда следовал этому правилу. Еще он полагал: если убийство совершил не Николас, то, чтобы направить следствие, по ложному пути, лучшей кандидатуры просто не найти. «Этот парень воистину «темная лошадка»», — подумал Купер. — Его криминальные наклонности могли использовать… Но кому насолил сенатор?» — Гарри не заметил, как подъехал к вилле, и удивился, как быстро добрался. Глянул на часы — ехал минут сорок.

Как и он ожидал, вся прислуга в этот час была дома. Среди нее оказался незнакомый старик с холеным лицом, в отличном элегантном костюме. Купер отвел старика в сторону и обратился к нему:

— Простите, но в прошлый мой приезд вас не было, не правда ли, сеньор?

— Да, да… тогда я был болен, — глотая слова, произнес старик. Купер не понял: волнуется тот или всегда так разговаривает:

— Вы служите здесь, сеньор…

— Фабрицио Терри, сеньор инспектор. Я о вас слышал от домочадцев. Почти двадцать лет я служу у сеньора Переса. Начинал еще при покойном Джузеппе Пересе, отце сеньора Переса! — губы его сложились в гордой улыбке. — Жена моя давно умерла, а я доживаю век один, — голос его дрогнул.

— Вы здесь живете? — спросил Купер и подумал: вот такие, пожилые и одинокие, прикипают всей душой к своим хозяевам. Этот старик должен быть в курсе всех домашних передряг.

— Вас тогда не было, когда это случилось с мальчиком?

— Нет, сеньор инспектор, — на глаза старика навернулись слезы: — Я очень любил его. Он был мне как внук.

— Да, жалко Сеньора Переса. Но я хочу вам задать один вопрос: вы знаете сына Лолиты Торес?

— Николаса? Конечно! — удивился старик.

— Меня интересует ваше мнение о нем.

Я… я не знаю. Но парень он бойкий… выпить любит. А что, сеньор инспектор, он что-то натворил?

— Часто он ночевал здесь? — ушел от ответа Купер.

— Я бы сказал, редко. Раза три-четыре в месяц. Когда хозяина нету, — неуверенно произнес старик.

— Он что, боится сеньора Переса?

— Нет… но тут другая причина. Я не хотел бы говорить на эту тему, — замялся старик.

— Хорошо. А как он относился к другим обитателям дома?

— Да никак. Разве только к своей матери относился хорошо и еще…

— Что еще? — спросил Купер. Старик замялся. — Ну, а к мальчику? — произнес инспектор, не меняя тона.

— Что к мальчику? — не понял старик.

— Как относился Николас к мальчику? Дружил с ним?

— Нет. Он с ним не общался, — сказал Терри уверенно.

— Ну, ладно, сеньор Терри, вы мне очень помогли. Теперь позовите Лолиту Торес, я хочу поговорить с ней наедине.

— До свидания, сеньор инспектор, — старик слегка поклонился и ушел.

«Он что-то не договаривает. Может, стоило сильнее на него надавить?» — подумал Купер и ощутил уже знакомое чувство тревоги, преследующее его в этом доме. Он подошел к окну и глянул в сад: все дышало в нем райским спокойствием, между деревьев блестела голубая гладь бассейна. Но тревога, зародившаяся только что, не проходила.

Раздался осторожный стук в дверь.

— Войдите!

— Здравствуйте, можно войти? — это была Лолита.

— Здравствуйте, входите, — она прошла и села в предложенное ей кресло.

— Сеньора Лопес, я хотел бы поговорить о вашем сыне.

— Боже, что произошло? Он опять что-то натворил? — испугалась кухарка.

— Опять? Вы сказали: опять. У него что, раньше были проблемы с законом? — сделал удивленное лицо Купер.

— Клянусь, сеньор инспектор, это его друзья! Друзья! — она громко всхлипнула. — Они избили кого-то… но мой Николас с того времени совсем другой. Несколько раз эти подонки снова хотели вовлечь его в свои темные дела, но он послал их… — на глаза старушки навернулись слезы.

— Ваш сын все это вам рассказал?

— Да.

— Одного из них я видела: раньше он приезжал с Николасом. Красный небольшой шрам на лице… говорит, как будто нос заложен.

— Хорошо, сеньора Лопес. В последний раз, когда приезжал ваш сын, он заходил на кухню?

— Конечно, он там завтракал… — удивилась кухарка.

— Вы не помните время?

— Около семи или в начале восьмого.

— А ваш сын говорит, что завтракал около девяти.

— Возможно… может, я перепутала… — Лолита заметно растерялась.

— А после завтрака ваш сын ушел в подсобку?

— Да, — не слишком уверенно произнесла кухарка.

Купер встал и прошелся по комнате:

— Спасибо, сеньора, я узнал все, что хотел узнать. До свидания!

Следующая вошла Тереза Ставински. Купер предложил ей сесть.

— Сеньора Ставински, я хотел бы, чтобы вы подробно описали тот день, когда это случилось с мальчиком, то есть разложили по полочкам, час за часом. Вот вы проснулись… — он умолк.

— Как всегда, в шесть двадцать.

— Ну, а дальше?

— Ну… ну приняла душ и зашла на кухню.

— Все это, очевидно, заняло у вас минут сорок… Итак, вы вошли на кухню. Там был кто-нибудь еще?

— Да, кухарка, Лолита. Она возилась у плиты. Я уже это все вам рассказывала, — Тереза на мгновенье задумалась. — Потом пришел ее сынок, Николас. Позавтракал.

— И когда это было?

— Думаю, около семи.

— А сок к этому времени был разлит?

— Сок?! — недоуменно произнесла Тереза. — Не помню.

— А когда ушел Николас?

— Где-то около восьми.

— А вы выходили из кухни в промежутке от семи до девяти часов?

Тереза что-то прикинула в голове:

— Конечно. Я разносила апельсиновый сок. Я всегда это делаю незадолго до завтрака хозяев.

«Конечно, яд в сок могла влить и Тереза, когда несла сок, и Лопес, побывавший в комнате мальчика», — подумал Купер.

— Когда вы принесли сок, мальчик спал?

— Да.

— А дверь была открыта?

— Джонни никогда не запирал на ночь дверь.

— Ваш приход не разбудил его?

— Нет, он крепко спал.

— А как вы относитесь к хозяевам и их детям? — спросил Купер, чем заставил экономку смутиться.

— Хорошо. Я уважаю сеньора… и сеньору. И, когда это случилось с Джонни, я очень переживала, — сказала она.

— Да, печальная история, — Купер вспомнил, что пора закурить. Он зажег сигару и рукой развеял дым.