Я бы улыбнулась этой шутке, если бы не переваривала параллельно непонятную мне информацию. С чего бы этой милой девушке называть альфу драконов своим? С каких пор драконы принимают в свой клан людей? То есть я, мой сюда визит — не исключение из правил, а скорее закономерность? Что-то я совсем запуталась. Как бы то ни было, послушно иду вслед за провожатой в надежде перекусить чем-нибудь съедобным, а также встретить Карниллуса и стребовать с него объяснения.

Кухня оказывается тем самым открытым пространством, с которого я только что ушла.

Но только драконов здесь нет.

Вместо них помещение заполнено людской толпой: мужчинами, юношами, девушками, своим обликом напоминающими средневековых викингов. С той лишь разницей, что ни на одном из них нет железа. Я искренне не понимаю, откуда они взялись и что здесь делают. Некоторые сидят на «стульях», посмеиваются, болтают. Другие развлекается армрестлингом. Кто-то подкидывает камешки, пытаясь сбить башенку, сложенную из булыжников. Кто-то мешает бросающему, отвлекая и размахивая пятерней перед глазами. В общем, невинные первобытные забавы.

Есть и такие, кто беззастенчиво пялится на вновь прибывшую — то есть меня. Причем некоторые, не слишком приветливые взгляды меня вконец смущают. В них считывается то-то вроде: «Мы тебя потерпим, конечно, раз уж ты сюда заявилась на спине нашего альфы. Но ты нам чужачка, и об этом не забывай!»

Пока присматриваюсь к происходящему, один мужчина, сидевший до сих пор за столом, отделяется от остальных и подходит ко мне. Он бесспорно красив, хотя неяркий свет и борода не дают, как следует разглядеть лицо. Длинная, светлая грива на висках полностью сбрита и стянута в хвост, но длина волос ничуть не умаляет его мужественности. Его мощный силуэт и небрежная уверенность движений намекают на немалую силу, при одном взгляде на него невольно заставляя уважать. Со спины ко мне подступает Гордиэна и оба наших факела освещают глаза незнакомца. От его ласкового взгляда мне становится не по себе.

Эй, полегче на поворотах!

Не смотри на меня, как Шрек на свою Фиону! Растерянно оглядываюсь по сторонам и мысленно взываю к своему другу:

— Карниллиус! Прием. Как слышишь? Ты где? Почему по твоей пещере бродят викинги?

Волна, настроенная на дракона, молчит. Мой сигнал впитывается пустотой и в ней же растворяется, в ответ возвращает глухую тишину. Тревога разрастается в груди пышным цветом.

Мужчина тем временем подходит ближе и, остановившись в полуметре от меня, заявляет:

— Зря стараешься. Карниллиус тебя не услышит. Также, как и ты его.

— Почему… То есть откуда ты знаешь?

— В человеческой ипостаси ментальная связь между членами клана отсутствует. Нам придется теперь общаться с тобой вслух, Лия.

Его ответ вышибает весь воздух из груди. Становится трудно дышать, когда меня пронзает искра понимания.

Так вот откуда взялось это ощущение! Нечто неуловимо знакомое в их глазах, неторопливых, властных движениях и уверенных интонациях. Мой питомец в этом мире — мало того, что дракон, еще и оборотень? Разве такое бывает?!

Вот уже пол дня они брели по узкой лесной тропинке, настолько заросшей растительностью, что не ткни старая Ирга в едва приметную травяную полоску, они бы ни за что не разглядели ее на пестром, зеленом ковре. По всему выходило, что этот маршрут у местных жителей любовью не пользовался.

Ринка вызвалась нести лук и колчан, туго набитый стрелами. В молчании шла позади. По пути украдкой рассматривала оружие. С любопытством натягивала тетиву, когда думала, что Ардо ее не видит, целилась в лесные шорохи. Сосредоточенно нахмурив лобик, словно грозная воительница куда-то вглядывалась, плотно сжимала губки и шептала: «Пухх!» — стреляла понарошку. Дитя дитем!

Деревья кончились также внезапно, как начинается обрыв. Едва продрались сквозь густые заросли кустов, как вдруг оказались на открытом пространстве, запорошенном полупрозрачной завесой тумана. Здесь пахло мхом, сыростью, и прелыми листьями.

Ардо замер. Прислушался. За спиной оживленно пересвистывались птицы. Негромкий, протяжный крик клювощечки заставил насторожиться. Не поет она в это время суток, никогда такого не случалось! Здесь все вривь и вкось. Коварное место, гиблое.

Вопросительно посмотрел на Ринку:

— Не передумала?

Та упрямо мотнула головой и сердито зыркнула глазами. Нечего ее спрашивать! Она ведь взрослая уже, и вовсе не из тех капризуль, кто беспрестанно сомневается в своих решениях!

Фриец одел болотоступы, сделанные заранее из гибких прутьев по подсказке знахарки, осторожно ступил на траву, медленно перенес на ступню вес всего тела. Под сапог просочилась вода, почва осела, натянув до предела петли корней, но выдержала. не порвалась.

На первый взгляд казалось, перед ними обычная, заросшая травой поляна. Кое-где даже виднелись мелкие деревца. На деле сушью притворялась непрочная сплавина — густо переплетенные корешки, под которыми прятался глубокий, в два человеческих роста, слой воды. Вдали, почти скрытый молочной дымкой, высился холм, за которым кончалось невидимое озеро и начиналась гать — твердая дорога посреди трясины. До того холма им и предстояла сейчас добираться.

Ардо покрепче взялся за длинный шест, горизонтально лежащий в ладони, сделал второй шаг, третий, четвертый, и с завистью глянул на спутницу. Ринка шла справа от него, в трех шагах. Легкое, девичье тело почти не касалось поверхности — ноги мягко скользили по траве, будто гладили. Под ее ступнями даже вода не проступала.

Не успели они пройти и двух десятков шагов по жутковатой, колыхающейся поверхности, как сзади раздался шум. Справа, по твердой кромке леса к ним неслась группа всадников — пятеро черных стражей. На секунду Ардо опешил. Откуда они здесь? И с каких пор черные стражи ловят беглых мятежников? То, что официально он теперь причислен к их разряду, он даже не сомневался.

В следующий миг над макушкой просвистел юркий аркан, заставляя резво присесть. Безотчетно отметил под собой противный чавкающий звук. Бесы раздери эту плавучее одеяло! Здесь не побегаешь!

Ардо шагнул к Ринке, выхватил у растерянной девчонки лук и, быстро прицелившись, выстрелил в сторону первого всадника, снова вращавшего над головой аркан. Попал в левое плечо, тот едва не рухнул с коня. Очередная выпущенная стрела догнала третьего в кавалькаде, замахнувшегося здоровенной пращой. Уцелевшие быстро спешились и приближались теперь по опушке, попрятавшись за своими лошадьми. Один из них, достав невесть откуда огромный щит, ринулся на сплавину, несмотря на меткий, прицельный обстрел. Однако корешки не выдержали веса громилы и стального щита — незадачливый вояка сиганул в воду на первых же шагах и теперь барахтался, беспомощно цепляясь за порванное травяное полотно. Его подельники кинули веревку и кое-как вытащили на сушу. После этого выйти на зыбкую поверхность никто не решался. Один из них, самый высокий, помахал белым платком и выкрикнул, осторожно выглядывая из-за лошадиного крупа: