— Итак, что мы имеем в чистом остатке? Фредерик, хитрая бестия, давным-давно запечатал свой фрийский источник антимагической печатью. За прошедшие декады там скопилось столько магии, сколько Левии не потратить и за несколько столетий. Подобраться к фрийским ресурсам — наш единственный выход, поскольку своей, левийской магии нам надолго не хватит. Наш источник почти иссяк. Он стал капризен — вечно требует жертв в обмен за энергиус. И не абы каких, а чистых, ладных дев. Сколько еще удастся скрывать, куда пропадают храмовые звезды? Какое-то время байка про фрийских похитителей срабатывала, но надолго ли? Не скажешь ведь народу честно: ради добычи энергиуса приносите в жертву своих лучших, невинных дщерей! Кто на такое пойдет? Ты на такое пойдешь? — внезапно обратился он к молчаливому собеседнику, но тот отрицательно мотнул головой. Поймав на себе гневный взгляд начальства, страж поспешил оправдаться:

— Холост я и бездетен. Хотя, будь у меня дочь, вознес бы ее на отечества алтарь непременно!

— Да ну тебя, сладкоречивого пустобреха! Легко обещать то, чего у тебя нет и никогда в помине не будет вследствие одной щекотливой болезни! Да-да, я знаю все твои тайные страстишки! — прищурившись, он ткнул указательным пальцем в широкую грудь стража. — И что ты там несешь про алтарь отечества?

Господин достал из кармана тончайшую пленку, стащил с головы пышный парик и водрузил пленку на розовую, блестящую от пота лысину.

— Уф. Как хорошо-то. Прохладно. Сразу полегчало, а то от жары хоть на гору ползи! Так о чем это я? Нет никакого алтаря отечества. Есть удобные магические артефакты, скрасившие жизнь левийцев. Такими легко править. Пригрози им лишением комфорта — и они пойдут на все, чтобы его сохранить, даже ценой войны. Но, скажите на милость, как нам воевать без магии? Впечатлил тебя тот фрийский кузнец? — внезапно лорд опять обратился к стражу. — Силен? Не будь у вас магии, могли бы одолеть его в бою?

— Особенного ничего нет в нем, мой лорд. Воин, как воин. Взял да утоп.

— Врешь, идиот. Он предпочел умереть, чем сдаться в плен живьем. От наших левийских дурней такого мужества не дождешься!

— Это оттого, мой лорд, что знал наперед тот фриец, что ждет его в наших застенках.

— То есть он еще и не дурак… Эх, кабы ты не спугнул Лию Клерр, сама Всадница работала бы на нас! Такую деву жалко было бы тратить на добычу энергиуса, как изначально планировалось… И зачем только ты поехал в Храм в тот день!

— Я служителя допросил, мой лорд. По имени Сандер Сток, служившего с Лией Клерр в последней связке. Он артачился, поначалу молчал, как змеерыба, но на четвертом допросе развязали ему язык мои методы. Сказал он, что потеряла память Лия Клерр. Все твердил про дурман-траву, которую видеть-не видел. Как раз в том самом месте и в момент разлома Лия Клерр потеряла память. Именно тогда стало ясно мне: она иномирянка, мой лорд!

— Теперь это каждому из нас понятно, дурачина Крез! Главную часть пророчества — о том, что только иномирянин сможет оседлать дракона и встать во главе нашего мира, до сих пор мы успешно скрывали. Но что толку было скрывать пророчество, охотиться на иномирян и устранять их, прежде, чем они решат запрыгнуть на спину дракону, если, в итоге, это случилось на глазах у всего народа?! Неужели ты собирался засадить в свою пыточную главную звезду Храма, к тому же Всадницу? Она нам сейчас нужна живой, невредимой и готовой к сотрудничеству, усек?

Страж низко склонил голову, пряча упрямо сжатые губы и недобро поблескивающие глаза. Сколько ни беседовал он с лордом Велиран, к его оскорбительно-небрежной манере разговора он так и не привык. Невозможно приноровиться к тому, чтобы растирали тебя, как червя, в ошметки. Сколько не возрождайся потом птицей Фениксом, однажды запас живучести исчерпаешь. И тогда либо увольняйся из стражей и живи на скромные сбережения — другой работы после такой уже не захочешь. Либо продолжай терпеть, ощущая себя бесхребетным кастратом!

— Всадница должна быть на нашей стороне! И главное, ее ни в коем случае нельзя отпускать во Фрию! Ты ведь у нас мастер магических манипуляций, так уж постарайся, магистр! — лорд обратился к еле заметной голубоватой дымке, ненавязчиво витавшей в открытом, зальном пространстве. На этих словах, дымка сгустилась в трехмерный образ верховного мага и с достоинством кивнула головой.

— Фантом фрийца уже готов?

— Фантом найти не удалось, мой лорд, — раздался отчетливый шепот прямо из голубого, полупрозрачного рта.

— Чтоо?! Меня окружают сплошь бездари и лентяи! Почему фантом не готов?

— Невозможно призвать фантом, если тело человека все еще живо.

— Но он же упал в воду и утонул! Или ты мне соврал? — этот обманчиво спокойный тон предназначался стражу, но ответило дымчатое изображение магистра:

— Страж не врал. Ардо Кроу попал в водное царство. Он до сих пор там, но живой.

— Ты говоришь о рыбках-русалках и водяных? Это детские сказки! Тот мир, если и существовал, то давно сгинул!

Изображение мага неопределенно качнуло головой. Спорить ему не хотелось.

— Оттуда нам его не достать. Заманить Лию Клерр на ее жениха не получится.

— Болваны! Кретины! Тупийцы! — лорд Велиган бестолково размахивал свободной от трости рукой, еле удерживая равновесие на тонких, кривых ножках. — Нам нужна Всадница! Любой ценой!

— Не отчаивайся, мой лорд. Сегодня утром провидица Варика предсказала, что Лия Клерр придет к нам сама.

— Сама?!

— Строго говоря, не совсем сама. Ее привезет дракон.

— Ладно, поживем-увидим, — лорд остановился и, еле отдышавшись, вытер шелковым платком взмокшую шею. — Если слова твоей провидицы не сбудутся, арестую ее, как предательницу, обманувшую левийское правительство, а потом скормлю источнику. Хотя… Там будет видно.

Конечно, от услышанного аппетита больше нет. Ни грамма. Хочется лишь забиться в уголок, твердый, надежный, незыблемый, который не поменяет свою ипостась ни через минуту, ни через час. Сидеть там, затаившись в норке, переваривая увиденное и пытаясь не сойти с ума.

Ни за что бы не подумала, что мой Карлуша — дракон-телепат, альфа и оборотень в одном лице! Внезапно в памяти всплывает типичная картинка из прошлой жизни, от которой мне и вовсе дурнеет. Вспоминаю, как подхожу к зеркалу после душа, сбрасываю мокрое полотенце на пол и кручусь, придирчиво разглядывая свое фигурное отражение. На высокое зеркало усаживается ворон и, не мигая, пялится на меня.

Получается, он меня голой видел? Я ведь его не стеснялась ни капли, переодевалась при нем, в нижнем белье по квартире рассекала… А он на поверку оказался мужиком с рекламного щита для качков и байкеров! Стыдоба какая! И этот странный, влюбленный взгляд?! Черт возьми, куда я попала?! Верните мне славного, вредного ворона! На худой конец дракошу верните!

— Вижу, тебе непросто примириться с новой реальностью, — рокочет успокаивающий баритон. Рука его взмывает к моему плечу, чтобы утешить, но я вздрагиваю, отшатнувшись, и Карниллиус убирает ладонь, лишь чуть-чуть успев обжечь меня жаром своей кожи. — Хочу, чтоб ты знала: ты здесь в безопасности. Любой из нас защитит тебя даже ценой своей шкуры.