– Как ее зовут? – спросила я.

– Миссис Росс, я и сам почти как адвокат или священник. – Дженкинс снова растянул губы в подобии улыбки, глаза же его оставались серьезными, настороженными. – Я храню тайны своих клиентов до тех пор, пока они не разрешают мне говорить о них. Все дело в доверии, понимаете? Клиенты ничего не утаивают от меня, потому что считают, что я буду хранить молчание.

– Я подумаю, – сказала я, вставая.

– Мне бы лучше заручиться вашим словом, – настаивал Дженкинс.

Застигнутая врасплох, я выпалила:

– Мой муж, возможно, вернется сегодня, а возможно, нет. Я подожду до завтра. Если до завтра он не вернется – если ему придется задержаться там, куда он уехал, – я сама пойду в Скотленд-Ярд. А вы тем временем разыщите свою клиентку. У вас достаточно времени, целый день. Если получится, до вечера убедите ее довериться властям. Если ее совесть чиста, значит, ей нечего бояться!

– Не знаю, миссис, правильно ли вы поступили, – заметила Бесси, когда мы вышли на улицу.

– Я и сама пока ничего толком не понимаю, – призналась я. – Но если я сразу отправлюсь к суперинтенденту Данну, а он пошлет сюда Морриса или еще кого-нибудь, таинственная клиентка Дженкинса, скорее всего, исчезнет, и больше мы ее не найдем. Мы не знаем ее имени. Известно только, что она француженка. Если ее спугнуть, она, скорее всего, вернется во Францию.

– На что ей, интересно, сдался наш мистер Томас Тапли? – спросила Бесси. – И зачем ей теперь понадобился мистер Джонатан Тапли? Раньше она вовсе не хотела к нему обращаться, особенно после того, как узнала, что он адвокат. По-моему, ей очень даже есть что скрывать. Вот почему она прячется…

– Мы ничего не узнаем, пока она сама нам не расскажет… то есть не пойдет в полицию. Все зависит от того, удастся ли Дженкинсу ее уговорить. Я же не нарушу слова, данного Дженкинсу, и подожду. Если сегодня инспектор не вернется из Харрогита, завтра утром я сама пойду к суперинтенденту Данну. Конечно, француженка может скрыться, но придется рискнуть.

Поворачивая за угол, мы увидели мужчину, который грыз яблоко. Его клетчатые бриджи и фетровая шляпа показались мне очень знакомыми.

– Перебрал все фрукты на лотке, – буркнула Бесси, тоже узнавшая его, – а купил всего одно яблоко. Мог бы и не привередничать так!

Ее замечание заставило меня обернуться, и я увидела, что незнакомец пристально смотрит на меня. Глаза у него были очень большие, черные. Мне показалось, что незнакомец смотрит на меня насмешливо. От его откровенно наглого взгляда я смутилась, хотя смутить меня не так легко. Конечно, незнакомые мужчины не так часто смотрят на меня в упор… Хотя я не считаю себя дурнушкой, но никогда не была и красавицей – такой, вслед которой невольно смотрят все. Незнакомца в клетчатом костюме тоже нельзя было, строго говоря, назвать красавцем. Однако держался он непринужденно и очень уверенно. Его физиономию украшали густые, курчавые черные бакенбарды, а его светло-оливковая кожа намекала на то, что он родом не из наших краев. Может быть, поэтому он облачился в твидовый костюм? Решил, что в таком типично английском наряде он не будет так бросаться в глаза…

Незнакомец заметил мое смущение, и оно его позабавило. Он ухмыльнулся, обнажив крепкие белые зубы, и с хрустом надкусил яблоко.

Я прошла мимо, терзаемая чувством, которое я не могла вполне объяснить, да мне и не хотелось о нем задумываться.

Инспектор Бенджамин Росс

Из телеграммы я знал, что на вокзале в Харрогите меня встретит мой коллега, инспектор Барнс. По пути я гадал, как я его узнаю. Оказалось, что я бы вряд ли пропустил его, потому что он был крупнее всех прочих встречающих. Он разглядел и узнал меня еще до того, как я сошел на платформу, и решительно направился ко мне.

– Вы к нам из Лондона! – прогудел он, пожимая мне руку. – Росс, верно?

– Д-да, – ответил я, растирая онемевшие пальцы. – А вы – инспектор Барнс?

– Точно, он самый. Ну а теперь скажите, что вы ду маете о нашем вокзале? – Он повел своей мощной ручищей. – Знаете, мы им очень гордимся. Открыли его не так давно, лет шесть назад. До того поезда останавливались на старом Брансуикском вокзале, а он по сравнению с нашим – самый обыкновенный сарай! У вас только один саквояж?

Не переставая говорить, Барнс ловко вел меня по перрону. Мне удалось ответить, что вокзал, похоже, очень оживленный.

– К нам в Харрогит много народу приезжает, – сообщил мне мой провожатый. – Для того и понадобился новый вокзал. А все из-за минеральных источников. Многие очень верят в целебную силу харрогитских вод. В бювете отбоя нет от посетителей. К нам даже из-за границы приезжают, так прославились наши воды! В них, видите ли, много полезных минералов, они почти все болезни излечивают. Если у вас будет время до отъезда, непременно сами загляните в бювет и попробуйте нашей воды!

– Какова она на вкус? – осторожно спросил я.

Барнс ненадолго задумался.

– С непривычки довольно противная. Многие говорят, что вода отдает железом. Но она пойдет вам на пользу. Как говаривала моя матушка, хорошее лекарство сладким не бывает.

Я решил, что срочная необходимость вернуться в Лондон не позволит мне попробовать здешней знаменитой воды.

– Ну, все устроено, – продолжал Барнс. На один ужасный миг мне показалось, что он имеет в виду местную целебную воду, которую уже приготовили для меня. К счастью, он пояснил: – Я снял вам номер в отеле «Коммершиал». Вам там будет удобно. Но миссис Барнс не терпится познакомиться с вами, и она приглашает вас к нам домой на ужин. Пироги у моей жены замечательные!

Такая перспектива показалась мне куда более радужной. Барнс, видимо, считал, что мне не удастся вернуться домой сегодня же. Я предупредил Лиззи, что, скорее всего, придется заночевать в Харрогите. Однако мне нужно будет телеграфировать в Скотленд-Ярд и сообщить им о моих планах. Может быть, удастся одновременно послать и весточку жене. Вслух я сказал, что рад буду познакомиться с миссис Барнс.

– Выговор-то у вас не лондонский, – осторожно заметил Барнс.

– Я родом из Дербишира.

– Миссис Барнс это понравится, – одобрительно заметил мой коллега. – Она… если можно так выразиться, подозрительно относится к южанам.

– Я и сам отношусь к ним подозрительно, хотя живу среди них, – ответил я.

Барнс дружелюбно расхохотался и так крепко хлопнул меня по плечу, что я едва не упал ничком.

К счастью, он подозвал кеб и помог мне сесть. Затем он назвал извозчику адрес и сел рядом со мной. Кеб покачнулся, рессоры под его тяжестью как будто просели. Я и сам не тщедушного телосложения, и мне стало жаль лошадь, которой пришлось тащить нас.

– Мы едем в отель? – с сомнением спросил я, поскольку не слышал, чтобы Барнс велел вознице ехать в «Коммершиал».