– В каком смысле ценные?

– Правомерный вопрос. Трудно представить, чтобы из-закаких-то образцов руды стоило испытывать столько трудностей.

– Все зависит от того, какую сделку он собирался провернуть.И что доказать с их помощью.

– Возможно, конечно… Кстати, Пол, окружной прокурор воФресно – опытный борец, который, как мне думается, одинаково хорошо наноситудары как левой, так и правой рукой. Я думаю, он человек честный ипринципиальный. Убежден, он не привлечет Мирну к уголовной ответственности,если не будет абсолютно уверен в ее вине. Предварительное слушание назначено назавтра.

– Думаешь, он выложит свои козыри? – спросил Дрейк.

– Только те, что необходимы для ее дальнейшего содержанияпод стражей, – ответил Мейсон. – Он действует на пару со здешним окружнымпрокурором.

– Ты хочешь сказать, в прокуратуре собираются провернуть двапроцесса?

– Конечно, им не так-то просто будет связать эти двапреступления, – сказал Мейсон, – даже при нынешних либеральных правилах,разрешающих показывать так называемую общую схему. Окружной прокурор во Фресноможет притянуть отравление Гортензии Пакстон под предлогом демонстрации мотиваубийства Эда Дейвенпорта. Ну а лос-анджелесские законники постараются провестиубийство Дейвенпорта как составную часть дела Пакстон. Возможно, поэтому онирешили судить Мирну Дейвенпорт сначала во Фресно по обвинению в убийстве мужа.

– Все ясно, – сказал Пол Дрейк.

– А раз так, нам совершенно необходимо выяснить решительновсе факты, и по возможности первыми.

– Это будет довольно сложно, – вздохнул детектив, – ты сампонимаешь, у здешних властей куда больше возможностей. Начиная с количествазадействованных людей. В случае необходимости они могут поднажать, да ивнутренние связи им тоже известны.

– Все равно, я рассчитываю: они не понимают важностиинформации о Стэнтоне, необходимости как можно быстрее увязать ее с другимифактами.

– Кое-что уже установлено совершенно определенно. ЭдДейвенпорт работал над чем-то крайне важным, торопился провернуть какую-то аферу.К сожалению, его жене ничего не известно.

– Вот некоторые данные об этой сан-бернардинской истории.Когда мы с Деллой двенадцатого числа были в Парадайзе, зазвонил телефон.Звонили с платного переговорного пункта в Бейкерсфилде. Трубку сняла Делла. Какой-томужчина, услышав ее «алло», произнес: «„Пасифик Пэлисайдс мотор корт“ вСан-Бернардино, номер 13». И повесил трубку.

– Больше ничего?

– Одна фраза.

– Ну, – задумчиво протянул Дрейк, – ясно одно: этот мотельдолжен был быть использован для чего-то крайне важного. Далее. Зачем быДейвенпорту платить за номер, а потом устанавливать за ним наблюдение? Вособенности если он намеревался занять его сам.

– Его жена убеждена: он не собирался там останавливаться,выехал из Фресно прямо домой.

– Ты не можешь полагаться на слова его жены, – покачалголовой Дрейк. – Она заинтересованное лицо, не исключено – виновное.

– В телефонном звонке в Парадайз есть один примечательныймомент, – заговорил Мейсон. – Я как-то не сразу об этом подумал. Чувствовалкакую-то странность, но в чем она заключается, дошло лишь теперь.

– Что ты имеешь в виду?

– Человек, звонивший из Бейкерсфилда, не спросил, говорит лион с мисс Мейбл Нордж. Как только Делла произнесла «алло», он передалсообщение. Если бы звонил сам Эд Дейвенпорт, он сразу бы понял, что емуотвечает кто-то другой, не Мейбл Нордж. Уловил бы разницу в голосе, а еслиподумал, что ошибся, поспешил бы в этом удостовериться. К тому же мы теперьзнаем, что в это время Эд Дейвенпорт был уже мертв. Более того, если бы человекпередавал послание в соответствии с инструкциями, естественно ожидать, что онпредпринял бы какие-то шаги, чтобы убедиться, говорит ли он с тем человеком,который ему нужен.

– Он этого не сделал?

– В том-то и дело.

– Почему?

– Имеется единственный ответ, – медленно произнес Мейсон. –Он ничего не знал о положении вещей в Парадайзе. Не знал, кто такая МейблНордж. Ее голос не был ему известен. Он просто позвонил, передал сообщение ибыстренько повесил трубку.

Дрейк обдумал сказанное, затем согласился.

– И есть еще одна задача, – продолжал Мейсон, – необходимохорошенько присмотреться к Саре Энзел. Так сказать, «просветить» ее со всехсторон.

– Верно. Сомнительная особа, – согласился Дрейк.

– Помни, – продолжал Мейсон, – Сара Энзел получилазначительное наследство после смерти Гортензии Пакстон.

– Вообще-то довольно неожиданное, – уточнил Дрейк. – Она немогла не сомневаться, что Делано изменит завещание и включит ее.

– Да, она не могла быть уверенной, согласно тем сведениям,которыми мы располагаем в данный момент, – уточнил Мейсон, – но когда мыдобудем побольше информации, может оказаться, у нее имелись основанияпредвидеть, что случится именно так.

– Если она узнает о твоем намерении заняться ее персоной,она будет вне себя, – засмеялся Дрейк.

– В любом случае сия особа является источником постоянногобеспокойства, – сердито произнес Мейсон. – Собери всю информацию, которуюсможешь, Пол. Пусть твои люди во Фресно приступают к работе. Завтра утром у наспредварительное слушание.

– Не слишком ли они торопятся?

– Я сам спешу и их подгоняю, – сказал Мейсон. – Хочу задатькое-какие вопросы до того, как окружной прокурор будет знать на них ответы.

– Будем надеяться, его ответы не погубят твою клиентку!

– Вот почему, Пол, я и прошу тебя бросить все остальные делаи заняться исключительно моими. Я не желаю задавать вопросы, которыеспровоцируют пагубные ответы.

Было совершенно очевидно, что Талберт Вэндлинг, окружнойпрокурор Фресно, мог допустить любые ошибки, но недооценка Перри Мейсона вкачестве противника исключалась.

Вэндлинг, спокойный, вежливый, невозмутимый инаблюдательный, начал излагать дело на предварительном слушании с тойтщательной продуманностью, которая могла быть уже перед составом жюриприсяжных.

– Моим первым свидетелем, – объявил он, – будет ДжорджМедфорд.

Джорджем Медфордом оказался девятилетний мальчик свеснушчатой рожицей, смущающийся и забавный, с вытаращенными глазами иоттопыренными ушами, однако чувствовалось: он говорит правду.

– Где ты живешь? – спросил Вэндлинг.