подпускают, страшно представить, какую гору бумаг придется заполнить для полноценного доступа. Причем все необходимые манипуляции не делаются в одном кабинете, ради них я оббегаю почти все этажи здания, пару раз даже проскальзываю мимо стойки ресепшена, но времени спросить номер Со Джина нет. Ничего, дождусь конца дня. Главное, чтобы эта… женщина (читать здесь и далее, как «овца») не ушла домой раньше времени.

Час «Х» – добыча номера.

К удивлению, леди-администратор узнает меня без предысторий. Понимаю это по недовольному выражению лица и писклявому голосу, оповещающему:

– Номера телефонов – личные данные. Они засекречены.

Несмотря на приводимые мной аргументы, женщина не поддается, продолжая строить из себя королеву Англии, не меньше. Тогда я решаюсь на отчаянные меры и заключаю сделку, которая не нравится мне вплоть до основания, но выбора нет – я должна связаться с Ли!

Отделавшись от противнейшей особы, вбиваю номер в телефонную книгу. Палец тянется к кнопке вызова, но в последнюю секунду меняет траекторию, как, собственно, и вся я.

– Пошли, нужно отметить твоё назначение. Заодно с коллегами познакомишься поближе.

Появившийся откуда не возьмись Люк, хватает меня под руку и тянет к выходу, где за стеклянными дверями ждёт небольшая компания программистов из разных подразделений.

– Но понедельник же… – искренне недоумеваю я.

– И что? – удивленно переспрашивает навязчивый спутник.

– Завтра на работу!

Он правда не догоняет или прикалывается?

– Да! Это ведь и отмечаем! – радостно подытоживает Люк, пропуская (почти выпихивая) меня вперёд.

Что же, спорить бесполезно, нужно вливаться в коллектив, раз я планирую здесь работать.

Сначала организованной толпой мы идём в бар, где коллеги пьют, как кони. Люди, думающие, что русские – самая пьющая нация, явно не гуляли на мини-корпоративах корейцев – вот кто действительно умеет отрываться, да так, что я за ними попросту не поспеваю. Очень утомительно! И когда начинает казаться, что алкогольное безобразие близится к завершению, Люк сообщает, что мы отправляемся «на второй раунд» в караоке, потому что какой праздник без песен? А действительно, вот даже не знаю! Эм, любой?.. Благо не приходится никуда ехать и, вереницей подвыпивших гуляк наша компания перемещается к зданию местной «неотъемлемой части тусовки» пешком.

В Штатах, да и в России (насколько я помню), караоке-клубы мало чем отличаются от обычных пабов, разве что наличием сцены, на которой каждый желающий может продемонстрировать свои таланты. В Корее всё иначе. Длинный коридор с множеством дверей, ведущих в комнаты, где гостей размещают отдельно друг от друга, а официанты приходят по нажатию кнопки «вызов персонала». Внутри диваны, стол, огромная плазма с аудиосистемой, светомузыка – в общем, всё необходимое для закрытой вечеринки. С одной стороны, это неплохо – если осмелишься спеть, не имея голоса, твой позор увидят лишь «избранные». С другой, так себе решение – потому что те, кому «медведь на ухо наступил» нисколько не смущаются верещать поперёк не только нот, но и ритма. Конечно, алкоголь в крови (хоть и в существенно меньших дозах, нежели у остальных) помогает не сойти с ума от завываний коллег и их заплетающихся языков, но он же накладывает отпечаток и на мои собственные чувства, ведь чем больше я пью, тем сильнее горит телефон в кармане. В итоге не могу больше сдерживаться.

Встаю из-за стола, выхожу в коридор, который, увы, не звукоизолированный, и набираю номер. Держусь спокойно, вся такая непринужденная, деловитая, звонящая, чтобы выразить благодарность за лекарства и еду. Но как только по ту сторону раздается знакомый голос, пусть и отвечающий на непонятном языке, благодарственные планы исчезают, а вот улыбка во все тридцать два появляется, да и язык больше не поддается контролю.

– Ой, ну нет, пожалуйста, только не снова корейский, я не выдержу, – умоляюще стону я. – Это Мэри, которая Маша, которая русская, – перечисляю на всякий случай все свои особенности. Так Со Джин точно поймет, с кем разговаривает.

Повисает тишина, достаточно длинная, чтобы начать нервничать. Даже бросаю взгляд на экран смартфона, желая убедиться, что звонок не прервался.

– Аньён, – звучит растянуто и как-то знакомо, вроде поздоровался, но я уже ни в чем не уверена. – То есть, здравствуй, – добавляет Ли уже на английском.

Я облегченно выдыхаю. Однако радость длится не долго – собеседник ничего не спрашивает, но даже через телефон чувствую назревшие вопросы: «что ей нужно?» и «где она взяла номер?».

– Сегодня говорила с твоей любимицей, – последнее слово произношу особенно ярко. Я-то на трезвую фильтровать речь не умею, а сейчас и подавно. – Ну, той, с ресепшена, ты помнишь. Точнее, как говорила, просила у неё твой номер, но эта женщина отказалась его давать просто так. Поэтому пришлось пообещать, что ты пойдёшь с ней на свидание. И не пойми неправильно, мне самой не особо-то хочется, чтобы ты с ней куда-то шёл, но иначе она не соглашалась, а я уже пообещала, – расстроенно вытягиваю губы, опираясь плечом о стену.

Судя по недовольной интонации Со Джина, который сначала грубо интересуется, «не подрабатывала ли я сутенером до того, как стала программистом», а после и вовсе заявляет, что раз пообещала, могу смело отправляться на свидание сама (хотя вот уверена, пойти мне сейчас надо было совсем в другое, не столь отдаленное, место), – он злится.

– Блин, Со Джин, не обижайся! Знаю, ситуация не красивая, но что мне ещё оставалось? Она не хотела отдавать номер, ты его не оставил, а я хотела тебе позвонить, – последние слова говорю чуть тише, меняя капризное возмущение на придурковатую милость в виде улыбки. – Люк с ребятами потянули меня отмечать назначение. Ты бы видел, как они здесь в Корее пьют! – резко замолкаю, обдумываю (громко сказано, но насколько получается) произнесённое. – Нет, стой, ты видел, ты же сам кореец…

Задумчиво смотрю в потолок, пока не слышу тяжёлый вздох на том конце провода.

– Так вот к чему я. Раз здесь у вас караоке такое популярное, не хочешь к нам присоединиться? – закусываю ноготь на большом пальце – всегда так делаю, когда нервничаю.

– Нет. Я занят. У меня нет времени ходить по таким заведениям, – недовольно отвечает Ли, и я уже готова начать истерить, точно дитё малое, но сбоку открывается дверь, разбавляя беседу не только вокальным блеяньем, но и трепом Люка.

– Эй, вот ты где, а я тебя искал. – Его язык заплетается, как и ноги, но ни то, ни другое не останавливает парня, идущего на сближение. – Ох, Мэри… – мечтательно начинает он, заканчивая фразу на корейском.

Совсем видать допился, уже языки на раскладке сами переключаются.

– Люк, отстань, я разговариваю, – шикаю на него, отходя на шаг в сторону. – Со Джин,