По ущелью между неприступными каменными стенами текла вверх белая река шан-так. Они бежали стремительно, как хищники, завидевшие близкую добычу.

В первой их волне сотни мужчин и женщин тянули вперед скрюченные пальцы, стараясь обогнать друг друга, чтобы заполучить душу. Разинутые рты, оскаленные зубы. Полулюди выли, как преследующие добычу волки.

Кэлен не представляла, что делает Саманта или что с ней такое. Ей пришло в голову, что, возможно, девушку сковал страх. Кэлен доводилось видеть такое в бою. Человек мог впасть в такую панику, что мозг отказывался воспринимать происходящее, и он замирал на месте, ожидая смерти. Иногда смерть бывала милосерднее предлагаемой жизнью участи.

Первой мыслью Кэлен было обхватить тонкую талию Саманты, посадить девушку себе на бедро и побежать с ней по ущелью, но, подумав, она поняла, что не сможет оторваться от шан-так, пусть девушка маленькая и тощая.

Мать-Исповедница поняла, что так погубит их обеих. Выбор был бороться или бежать.

Оставить Саманту и побежать означало отдать ее на съедение дикарям. Кэлен крепче сжала меч.

И хотя магия древнего оружия отчаянно призывала к бою, алкая крови врага, Кэлен знала, что сражение с шан-так в одиночку – даже с Мечом Истины – завершится для нее смертью.

Времени не оставалось. Сейчас или никогда. Бежать или сражаться.

Единственное, что имело какой-то смысл, – бежать.

Если бежать, то сейчас же. Они должны бежать или неизбежно погибнут.

– Саманта, времени не осталось.

– Бегите.

В голосе девушки звучал такой холод, что Кэлен пробрал озноб.

Выпрямившись, она мгновенно смотрела на неподвижную молодую колдунью, на прижатые к вискам пальцы, склоненную голову, закрытые глаза.

Оглянувшись, она увидела черные глазницы, скрюченные пальцы и разверстые рты шан-так, несущихся во весь опор вверх по узкому проходу.

Выбора не было. Если Кэлен останется, погибнут они обе. И тогда она уже больше никому не поможет.

При рассмотрении событий с этой точки зрения выбор казался очевидным.

С болью в сердце Кэлен бросилась вверх по ущелью так остервенело, словно от этого зависела ее жизнь – впрочем, так оно и было.

Людей выше по склону отделяло от нее уже приличное расстояние. Взгляд через плечо показал, что шан-так гораздо ближе. Саманта застыла между ними на валуне посреди ручья, в середине этого разрыва.

Кэлен снова кинулась вперед (она бежала со всех ног), но земля вдруг вздрогнула, и она свалилась лицом в ручей.

Приняв сидячее положение и выплюнув воду, она огляделась, и тут ее опять свалил сильнейший толчок, такой мощный, что у нее екнуло сердце.

Кэлен в полном замешательстве снова села, как раз вовремя, чтобы увидеть, как освещенное луной ущелье наполнилось летящими камнями. Она удивленно моргнула: что за ерунда! Крупные неровные куски гранита выписывали в воздухе спирали, огромные каменные плиты отслаивались от стен ущелья и скользили вниз, разгоняясь. Падая, они тащили за собой раздробленное каменное крошево и поднимали шлейф дыма, возникающего из-за трения при движении такой огромной массы.

По обе стороны от узкого прохода взрывы расширили ущелье, выбрасывая вверх и в сторону громадные булыжники. В образовавшиеся бреши Кэлен видела следы вспышек в глубине скалы, рвавших ее на куски. С гулом и грохотом каменные стены ущелья осыпались. Вниз по ущелью побежала новая череда взрывов и вспышек – десятки ударов, заставляющих сердце замирать и разносящих гору вдребезги. Последовательные вспышки вспарывали каменную породу отвесных скал, и с тех слетали целые пласты.

Посреди всего этого хаоса неподвижно стояла Саманта.

Ниже ее по ущелью грохочущие взрывы, сотрясавшие землю, сбили с ног шан-так. Каменные стены содрогались от новых взрывов, осыпаясь. В лунном свете Кэлен увидела, как рушатся каменные шпили, падают на дно ущелья. Несметные тонны камня обрушивались с обеих сторон на шан-так, оказавшихся в ловушке.

Сквозь оглушительные гулкие взрывы и невероятно громкий треск ломающегося гранита Кэлен расслышала внизу крики мужчин и женщин. Шан-так были беспомощны перед катаклизмом, яростно вспарывавшим скалы. Им поздно было спасаться бегством, да и некуда.

Она с удивлением наблюдала за еще одной чередой взрывов, крушащих каменные стены. Вспышки, словно молния внутри камня, быстро следовали одна за другой, спускаясь к началу ущелья.

Не могло быть решительно никаких сомнений, что происходящее – результат чьих-то сознательных действий. У Кэлен это не вызывало сомнений. Порядок и места взрывов были таковы, что стены по обе стороны ущелья не могли не рухнуть. Все эти раздирающие камень взрывы составляли упорядоченную последовательность, которая уничтожала опоры, чтобы колоссальный вес камня обрушивал стены.

Кэлен не доводилось видеть более изящного тотального уничтожения.

Она смотрела на обваливающиеся стены, клубящиеся облака пыли и обломков, гибельной лавиной несущиеся через лесок и дальше.

Мир словно разрывала череда быстрых, следующих друг за другом громоподобных взрывов. Гул эхом отражался в горах. Летали камни всевозможных размеров, обваливая стены ущелья, поднимаясь над вспышками взрывов или каскадами осыпаясь вниз, отскакивая от груд ранее обрушенного.

Все ущелье под Самантой выглядело как мир, разлетающийся на части. Огромный валун, рухнув, перекрыл проход по дну и поднял облако пыли, окутавшее ущелье, словно дым. Порыв ветра, рожденный этим падением, и содрогание земли едва не сбили Кэлен с ног.

На мгновение она задалась вопросом, уж не устроил ли разъяренный Сулакан конец света из-за того, что они почти ускользнули от его шан-так.

От взрывов в камне, бушевавших, точно молнии, внутри стен ущелья, вываливалось и опрокидывалось еще больше каменных глыб. От этих мощных ударов тряслась земля. Все вокруг сотрясалось и двигалось, будто при страшном землетрясении. Но Кэлен видела взрывы и знала, что это не землетрясение. Эти разрушения кто-то направлял.

Треск крошащегося гранита не смолкал, по ущелью гуляло эхо. Еще одна череда взрывов поодаль внизу заставила землю вздрагивать из-за падения крупных глыб. Каждое сотрясение ощущалось так, будто Кэлен били в грудь кулаком.

Над кучами камней клубились облака пыли, а обломки продолжали с грохотом осыпаться – в отдельных местах, будто для уверенности, что ни одна часть ущелья не останется не затронутой бедствием.

Во время короткой передышки Кэлен вскочила и помчалась к Саманте. Девушка все еще оставалась неподвижной. Ее черные волосы покрывал слой пыли, из-за чего юная колдунья казалась серой. Мир вокруг нее переживал катастрофу, а она и бровью не вела. Шан-так на дне ущелья под ней умирали сотнями, если не тысячами, но девушка не шевелилась.

У Кэлен не было сомнений, что происходящее – следствие чьих-то сознательных действий.