Многие боялись Исповедниц, а у некоторых страх перерастал в ненависть.

Никто не улыбался и не кивал Исповеднице, как обычному человеку. Даже относившиеся к Исповедницам с уважением боялись их. Кэлен всегда видела напряженность в лицах смотревших на нее и слышала дрожь в голосах большинства говоривших с ней. Часто она замечала, что у говорящих с нею дрожат руки. Чтобы меньше их тревожить, она старалась тщательно скрывать, что видит их беспокойство. Как правило, это было лучшее, что она могла сделать. Люди боялись собственных страхов.

Из тех, кто долго находился с Кэлен рядом, большинство довольно быстро привыкало к ней, проникаясь пониманием, что Исповедница не собирается внезапно утратить самообладание и обрушить на них свое могущество. Иногда они почти забывали о ее силе. Почти.

Врожденные способности привлекали и тех, кто жаждал ее уничтожить. Поэтому каждой Исповеднице когда-то назначался волшебник, которому предписывалось защищать ее. Но все эти другие Исповедницы давно были мертвы, как и их волшебники, в том числе Джиллер, некогда предназначенный для Кэлен. Тем, кому ненавистна была способность Исповедниц раскрывать правду, в конце концов удалось убить их. Всех, кроме нее.

Теперь Кэлен замужем за своим волшебником, Ричардом, которого, что еще важнее, любит.

В некотором смысле титул Исповедницы, полученный ею от рождения, а позже и Матери-Исповедницы, данный ей сестрами по ордену, служил броней, в которую Кэлен облачалась для борьбы за правду. В этом смысле она и была королевой-воительницей. Другие Исповедницы захотели, чтобы именно она вела их в битву за истину. Так Кэлен стала избранной. Рожденная просто Исповедницей, она сделалась и навсегда останется Матерью-Исповедницей, последней из них.

Ричард оказался первым человеком, не избегавшим Кэлен из-за ее происхождения. Правда, вначале он не знал, что Кэлен Исповедница, и даже не понимал значения этого слова. Но, узнав обо всем, сразу же дал понять, что желанию быть с ней это не мешает. Ничто не сможет помешать.

Ричард был исключительной личностью. Избранным.

Избранным ею и вообще Избранным. Ричард был избранным во многих отношениях. Все вращалось вокруг него.

Они ощутили неодолимую тягу друг к другу с первой своей встречи в тот роковой день в лесах Хартленда.

В пророчествах Ричарда называли «камнем в пруду». Рябь от этого камешка коснулась всех. И раз он оказался в стольких пророчествах, значит, эта рябь прошла сквозь само время.

От мыслей о стольких взаимосвязанных вещах иногда голова шла кругом, поэтому Кэлен просто любила его и старалась не думать обо всем том, что имело к нему отношение.

Между тем Ричард всегда думал об этом, порой даже не сознавая того. Она видела это в его серых глазах, даже когда он спокойно любовался закатом. Даже когда он смотрел на нее, Кэлен понимала, что в тайниках его сознания продолжают вестись глобальные расчеты.

Едва только Ричард стал частью ее жизни, все прочие тоже стали относиться к Кэлен иначе, приняли ее. Теперь она получала улыбки и искренние кивки. Особенно от воинов, таких, как те, что сейчас шли с ней. Она сражалась бок о бок с ними, и они поняли, что Кэлен не просто Исповедница, а нечто большее.

Благодаря Ричарду. Он изменил все.

Дожидаясь возвращения разведчиков, Кэлен присоединилась к группе воинов и встала под нежные струи водопада, чтобы смыть кровь с волос и одежды. Все воины по очереди подходили сюда, чтобы смыть кровь своих врагов. Они поделились с ней мылом. Вода оказалась очень холодной, но после напряжения битвы это было даже неплохо для ноющих мышц. Конечно, мыться в одежде было не самое лучшее, но можно было хотя бы вообще вымыться, а подобное в Темных землях уже следовало счесть великой роскошью, которую следовало ценить.

Когда наконец с длинных волос Кэлен стала стекать чистая вода, воины признались, что восхищены тем, сколько на ней было крови. Ее окровавленные волосы они словно бы принимали за некий знак отличия. Им, похоже, доставляло удовольствие видеть в ней то же самозабвение в борьбе с врагами, какое было присуще им самим, готовность делать все то же, чего Кэлен требовала от них, и выполнять эту задачу с таким же упорством, как они.

Кэлен понимала их чувства, но все же хотела поскорее смыть кровь.

Она предвкушала, как Ричард очнется и подарит ей поцелуй. Ради этого первого после возвращения в мир живых поцелуя Кэлен хотелось выглядеть лучше.

Только разведчики отыскали хорошую дорогу, дальнейшее восхождение оказалось проще, чем они ожидали. К счастью, оно давалось достаточно легко, чтобы лошадь без особого труда смогла одолевать крутой склон, поэтому Ричарда решили везти и поскорее взобраться наверх.

Хотя подъем оказался милосердно коротким, Кэлен уже едва держалась на ногах из-за долгого карабканья вверх по ущелью, почти все время бегом, не говоря уж о казавшейся бесконечной битве. Ей пришлось собрать последние силы, чтобы преодолеть этот недлинный, но более крутой подъем на возвышенность и выбраться из ущелья.

От махания мечом руки словно налились свинцом. Кэлен понимала, что в ближайшие несколько дней все тело будет отчаянно болеть, но решила, что пусть уж мышцы ноют, ведь лучше ощущать боль, чем быть мертвым. Она старалась не вспоминать, сколько раз оказывалась на краю гибели. Она думала о Ричарде и старалась не думать о том, до чего они с ним близки к смерти.

Одолев подъем, они оказались на небольшом ровном участке в ложбине между гор. Из маленького озера, куда стекали потоки с гор, брали начало водопад и текущий по ущелью ручей. Один из воинов отправился на разведку к лесу за озером, в обход по заросшей тростником болотистой земле, а еще двое ушли исследовать правый и левый берега. Выбежав обратно из чащи, первый разведчик подал сигнал: три искры, высеченные огнивом. Увидев эти вспышки, отряд спешно обошел по тростникам залитое лунным светом озеро и двинулся к лесу.

Следуя на небольшом расстоянии за разведчиком по мягкому хвойному ковру под высоченными соснами, они остановились на краю обрыва. В лунном свете провал напоминал черную змею, уходящую в обе стороны за пределы видимости. Никки отправила в глубину расщелины мерцающий огонек. Та оказалась гораздо глубже, чем ожидала Кэлен. Увидев, как она глубока, люди отступили подальше от края. Слишком крутые склоны, слишком глубоко, чтобы спуститься.

Насколько видела Кэлен, перебраться через пропасть было невозможно.

– Похоже, идти можно только влево или вправо, – сказал Зедд.

Кэлен присмотрелась к лесу на противоположной стороне пропасти.

– Небогатый выбор. Мы зажаты между ущельем и этой расселиной. Если бы нам удалось перебраться на ту сторону, мы бы оказались там, где можно отдохнуть в безопасности, а отдых нам крайне необходим.

– Я забыл крылья дома, – проворчал Зедд.

Кэлен обрадовалась: к старику возвращалось ехидство. Услышав шум со стороны леса, она обернулась. Когда группа людей приблизилась и воины стали похлопывать друг друга по плечам, она их узнала. Это был сержант Ремкин с теми, кого отобрал, чтобы перекрыть выход из ущелья и захлопнуть ловушку.