Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Подними руки, — скомандовал ему бывший товарищ.
Судя по тому, что безопасник стоял под прицелом абсолютно молча и никак не выражал своего возмущения по поводу веселой поездки по лестнице, он был либо зараженным, либо немым.
— На Мадонну захотел, сволочь?! — прошипела Кора, пытаясь восстановить дыхание.
Не дожидаясь, пока перед глазами перестанут мелькать звёзды, она вскочила на ноги — к счастью, гражданских поблизости не было, все зараженные развлекались атаками на «черепаху» и никому не было дела до всяких там падающих с лестниц — и, хромая (ушиблась, но хотя бы без перелома), отбежала шагов на десять прежде, чем зараженный успел вспомнить про её кобуру с бластером.
Наушники молчали, но девушке было легко представить, как короткие и деловые указания Гермеса перемежаются его же смешками.
— Ну что ж вас так манит в эту проклятую дыру?.. — завопила она зараженному.
— Зря вы так, леди, — грустно сказал безопасник с поднятыми руками, — Мадонна прекрасна.
С этими словами он бросился на своего товарища, планируя, очевидно, отобрать бластер — и поймал выстрел в грудь. Осел на лестнице там, где стоял.
«Кора, наверх, быстро», — скомандовал вдруг Гермес. И добавил, уже в сторону: «Второй ярус».
Кора бросилась вперёд — лестница была в десяти шагах — но тут её схватили за плечо сзади, развернули к себе — высокий и бледный, тяжело дышащий зараженный — а спустя миг хлопнул выстрел — и безопасник со второго яруса снес ему голову из бластера.
«…..!» — нецензурно завопили в наушниках.
Кора успела оттолкнуть от себя падающее тело, сделать два шага к спасительной лестнице, когда её оглушило понимание: бластеры стреляют почти бесшумно. Сочный, мясистый хлопок — это взрыв. Достаточно далеко, чтобы казаться тихим — на другой стороне зала.
Что могло там взорваться?
Или… кто?
Развернувшись в сторону хлопка, Кора ещё успела заметить оседающее облако красноватой пыльцы. Там, очевидно, тоже был какой-нибудь зараженный безопасник или охранник, который или не прошел тесты, или они не дали результат, или просто проморгали, а, может, он их и сдать не успел — не важно. Он выстрелил в королеву, та лопнула, как воздушный шарик в двухмерном кино, и разнесла вокруг себя облако спор.
Не таким уж и большим было это облако. Оно быстро осело на лицах, в дыхательных путях ближайших зараженных, солдат и гражданских. Ну точно не на весь зал. От силы на пятую часть.
Но Кора знала, что это конец. Махнув рукой охраннику с бластером на втором ярусе, она вытащила наушники из ушей и бросила их на пол. Прощаться с Гермесом ей не хотелось, а Аид Кронович и Деметра были недоступны. Да если они и были бы на связи, девушка не хотела превращать свою долгожданную смерть в мелодраму.
Когда в закрытом пространстве несколько человек заражается какой-то внеземной инфекцией, важнее всего — не допустить распространения угрозы среди оставшегося экипажа. Соображения гуманности уходят на второй план.
Должны уходить.
Кора знала, что будет дальше.
Миг, и все двери — и основные, и запасные — лязгнули одновременно, отрезая тех, кто остался на нижнем ярусе. А люди, все вперемешку, бросились ломать двери, мгновенно осознав то же, что осознала она.
Что автоклава больше не будет.
Никто не растворит её, не сожрет, и можно спокойно умереть на благо оставшихся в звездолете. Примерно через пару минут.
Кора злорадно усмехнулась, представив себе огорчение оставшихся без подкормки орхидеей, и двинулась в центр зала, намереваясь поближе взглянуть на оружие, способное уничтожить инопланетную угрозу вместе с пятью — шестью тысячами людей.
Она ждала поток раскаленной плазмы, вихрь огненных протуберанцев, сжигающих все и вся, или что-нибудь вроде искусственной чёрной дыры, или прирученной жрущей протоплазмы, уничтожающей только органику, или ещё что-нибудь такое же зловещее и масштабное.
Но из зловещего был только чуть слышный лязг железной двери на другом конце зала и странная фигура за ней.
Кора вгляделась, узнавая и одновременно не узнавая: темный мундир штурмана, бледное лицо и вилы из черненого металла в опущенной руке.
Неужели он мог что-то сделать?..
Кажется, мог — позвать смерть.
Аид Кронович перешагнул через порог, поднял вилы — и воздух стал вязким, подернулся нездешним туманом.
Корабль застыл, ощутив дыхание смерти. Дыхание теней.
Кора стояла среди цветов.
Они почему-то росли из пола, нежные и прозрачные, а вдалеке плескалась вода, вода другого мира, бесконечно чуждого живому, и ей нужно было просто переступить черту.
(Перестать жить.)
Шагнуть.
Когда Аид Кронович позовет.
В последние минуты существования Коры для неё уже не было недосказанного — и правда соткалась из рассказов Деметры, баек Таната и недомолвок Гермеса.
Казалось, она всегда знала, что это конец, ведь ни люди, ни споры, ни жрущая протоплазма не могут противиться слову Владыки Подземного мира. Этот мир станет её миром, и ничего не будет — ни звездолета, ни Мадонны, лишь тени, и она сама станет тенью, когда он позовет…
— Кора. Нет.
Аид Кронович взглянул на неё, опустив страшные, черные вилы, и туман вдруг начал рассеиваться, забирая с собой цветы и шепот теней.
И осознание того, что из-за неё он может пощадить зараженных и обречь на неравную битву с ожившим инопланетным кошмаром сто тысяч человек, вдруг стало страшнее, чем смерть.
— Аид Кронович, — закричала Кора. — Пожалуйста, сделайте это, пожалуйста!
Штурман смотрел на неё и не шевелился, и только сжимал в пальцах вилы.
Не мог.
— Пожалуйста, Аид Кронович!..
Кора вытащила бластер из кобуры, вскинула к лицу — сухой щелчок — спохватилась, сняла с предохранителя…
Как вдруг что-то врезалось в неё сбоку, вырвало из рук бластер, схватило в охапку и потащило наверх.
Спустя пару секунд Кора обнаружила себя болтающейся на плече у Гермеса на высоте тридцати — сорока метров от пола.
— Аид, давай! — завопил Гермес, поднимая Кору на уровень верхнего яруса.
Девушка молча цеплялась за его руки, ошарашенно наблюдая, как трепещут крылышки на ботинках главного безопасника…
И как рассыпаются в прах, повинуясь одному лишь слову Аида Кроновича, шесть тысяч человек с нижнего яруса.
Глава 8
Мир медленно вращался вокруг своей оси и не пожелал останавливаться, даже когда Гермес, перелетев через бортик третьего яруса, поставил Кору на ноги и драматически вопросил:
— Ты о чем вообще думала?! Ты собиралась застрелиться! На глазах! У Аида!
— Отвяжись, — буркнула Кора, с закрытыми глазами цепляясь за холодный железный бортик.
Ей совершенно не хотелось дискутировать на тему смерти, долга
