– Теперь да, – под взглядом девушки кожаный сапог сменился меховой обувкой меньшего размера, туго перетянутой ремешками.

Растягивать цветной щит на двоих оказалось не самой простой задачей. А ещё сложнее было натянуть щит на кого-то другого и контролировать его. Свой-то Майяри ощущала всем телом и сразу замечала прорехи в образе, но, постоянно отвлекаясь на харена, она упускала из внимания и себя. При первой попытке натянуть облик господина Давия на харена, а облик его правнука Ривия – на себя Майяри обнаружила, что у мощного «домоправителя» остались тонкие руки господина Ранхаша. Со второй попытки она вроде бы сладила, но затем обратила внимание на то, как хмурится господин Ранхаш, и наконец заметила, что «правнук» продолжал щеголять в её платье.

До торга они добрались в таком виде, а уже там девушка приметила дородного бородатого оборотня с сыном, и торг они с хареном покинули уже в их облике.

– Нам в ту сторону, – «мальчик» подбородком кивнул на тёмную полосу леса на западе. – Боюсь, придётся побродить. Я была здесь год назад осенью и не уверена, что узнаю места под покровом снега.

Харен молча одной рукой дёрнул за поводья, второй прижимая девушку к себе. Майяри в очередной раз напряглась. Придерживать её не было никакой нужды, она и сама прекрасно могла о себе позаботиться, но господин Ранхаш, видимо, опасался её побега, и Майяри не могла его винить. Эта мысль, исключительно по привычке, действительно мелькнула в её голове.

– Вроде бы здесь, – девушка неуверенно воззрилась на тёмный контур сосновой кроны, возвышающийся над лесом. – Та вроде бы выглядела так же растрёпано. О, точно! – Майяри возбуждённо зашипела и ткнула пальцем в широкий дубовый ствол с корявыми ветками, живописно выделяющийся среди стройных лип и кривых клёнов. – У того тоже ветки как рога торчали!

Конь неохотно ступил под заснеженные кроны леса и, шумно ломая скрытые снегом ветки, направился к указанному дубу. Майяри сбросила щит, необходимость в котором отпала, и напряжённо подалась вперёд, пытаясь высмотреть в зимнем лесе хоть что-то знакомое. Последний раз она была здесь тоже ночью, но путь ей преграждали покрытые листвой ветви, в ногах путалась трава, а стопы цеплялись за поваленные стволы. Сейчас ничего этого не было.

– Что-то ещё знакомо? – господин Ранхаш спокойно осматривался и принюхивался. Рядом ощущались чужие запахи, но несильные, принадлежащие ночному зверью. Их же собственные благодаря амулетам были весьма невыразительны.

– Подождите, – поморщилась девушка. – Я тогда торопилась, за мной же гнались, и не очень хорошо запоминала дорогу. Кажется, я обошла дуб по правой стороне… нет, по левой! Я же немного на юго-запад забрала.

Ранхаш отметил и запомнил эту информацию. Вдруг пригодится.

Девушка в его руках закопошилась и, перекинув ногу, скатилась по лошадиному боку в сугроб. Высоко задрав юбку, она обошла дуб по левой стороне и торжествующе, правда очень тихо, выдохнула:

– Ага!

Спешившись, мужчина привязал лошадь и направился следом за Майяри. Та обнаружилась около пня, зубастую верхушку которого она злорадно попирала ногой.

– Я об него тогда споткнулась и нос себе сломала, – с ликованием объяснила своё злорадство Майяри. Глаза её блестели, и она казалась очень воодушевлённой. Похоже, ей нравилось искать клады. Впрочем, через несколько секунд воодушевление её померкло. – Но я не помню, в какую точно сторону пошла после этого… У меня в глазах тогда помутилось, – она невольно потёрла зазудевший нос. – Но я вышла на юго-запад… – повторила девушка опять и повернулась, чуть-чуть отклонившись к югу.

Почти четверть часа они мерили глубину сугробов в окружении мрачных мохнатых елей. В конце концов растерянная девчонка остановилась и огляделась с видом заблудившегося человека.

– Не помню этот ельник, – расстроенно призналась Майяри.

– Мы можем вернуться назад и попробовать ещё раз, – не огорчился Ранхаш.

Девушка виновато взглянула на харена, и его спокойное лицо приободрило её. Закусив губу и упёршись руками в колени, Майяри ещё раз осмотрелась, бдительно заглядывая под еловые лапы: может, за ними будет что-то знакомое?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Вшу-у-урх! С дерева в небо что-то взмыло, и над лесом раскатилось протяжное уханье. Майяри шарахнулась и испуганно уставилась на тёмный птичий силуэт, пересёкший лунный диск.

– Спокойно, это сова, – Ранхаш проводил птицу равнодушным взглядом. – Дикая сова.

Раздражённо выдохнув сквозь зубы, Майяри бросила взгляд в сторону и заинтересованно замерла. Продравшись между еловыми лапами и вымазавшись в смоле, девушка вынырнула с другой стороны и радостно хлопнула в ладоши. Вот эта прогалинка определённо выглядела знакомой! Позади тихо зашуршал харен, умудрившийся пролезть между деревьями, не прихватив с собой ни одной иголочки.

– Не уверена, но, может быть, я проходила здесь… Вот эта осинка, возможно, та самая.

– Это тополь.

– Правда? – удивилась Майяри, осматривая дерево. – Ну, я плохо в них разбираюсь, но дерево похожее.

Обойдя его по кругу, девушка, что-то бубня под нос, сделала пятнадцать шагов на север, потом три строго на запад и семь на юг. Знакомое ощущение силы окатило её, и она замерла на месте.

– Здесь! – девушка села и как можно глубже запустила руку в сугроб. – Да, это камень, что я закопала.

– Вы пометили клад драгоценным камнем?

– Нет, – Майяри встала. – Это знак для меня. Я боялась, что они будут искать артефакты с помощью хаги, и постаралась сделать так, чтобы тот ничего не смог почуять. Этот камешек ещё не клад.

Развернувшись на юго-запад, девушка пошла вперёд, отсчитывая шаги:

– Один, два, три…

Она не обходила кусты, проламываясь прямо через них, а каждый древесный ствол, встречающийся на пути, считала за один шаг. Даже дуб необъятных размеров удостоился только одного шага. Замерла она на цифре семьдесят два в совершенно непримечательном месте: здесь не было ни пней, ни коряг, ни деревьев странных очертаний… Стремясь найти надёжный схрон, Майяри избегала всего, что можно было принять за условный знак, и теперь сама не могла найти нужное место.

– Кажется, здесь. Осенью тут пролегала звериная тропа, и я закопала ящик прямо под ней.