Шидай перевёл взгляд на Ранхаша, и тот, холодно взглянув вслед Майяри, заявил:

– Я должен был убедиться, что у неё больше не осталось тайников с артефактами, и упредить будущие побеги. Они ещё ни к чему хорошему её не привели.

И, поправив мешок на плече, спокойно прошёл мимо.

Несколько обескураженный Шидай проводил их удивлённым взглядом и, откинувшись в кресле, пробормотал:

– Неужели ладить начали?

– Так ты и не отъелась, – горестно вздохнул господин Давий и, подняв пискнувшую Майяри, прижал к своей необъятной груди. – Ты уж себя береги, кушай хорошо, не болей и в неприятности не влезай. Слушай Шидая и… – домоправитель перешёл на громкий шёпот, – поменьше слушай харена, – и совсем уж доверительно добавил: – Он порой безголовый.

Ранхаш сделал вид, что ничего не услышал.

Давий опустил слегка придушенную девушку на пол и развернулся к Шидаю.

– Ну давай, друг, – облапав лекаря, медведь гулко похлопал его по спине и, выпустив задохнувшегося мужчину, развернулся к харену и сгрёб в объятия уже его. – Вы уж осторожнее, господин. Прислушивайтесь иногда к тому, о чём Шидай болтает.

Майяри с тоской осознала, что привязалась к заботливому домоправителю, и уезжать ей совсем расхотелось. Разве только взять господина Давия с собой… Девушка постаралась задавить грустные мысли и, натянув шарф до самого носа, принялась надевать перчатки.

Прощание проходило в холле, но провожатых было не так уж и много. Сам господин Давий, дородная кухарка и подпирающий стену бледноватый Гварий. Вещи уже погрузили в экипаж, и в руках у отъезжающих были только небольшие дорожные саквояжи: харен предпочёл держать поклажу первой необходимости (в которой были запрятаны кукла и короб с драгоценностями) при себе, так же, как и Шидай, взявший с собой чемоданчик с лекарскими инструментами и лекарствами. Майяри достался большой, аппетитно пахнущий свёрток, подготовленный господином Давием и весящий больше чемоданчика господина Шидая.

– Эй, Ривий, ну иди сюда! – громыхнул домоправитель в темноту кухонного коридора.

Оттуда застенчиво шагнул покрасневший мальчишка, почему-то прячущий руки за спиной.

– Давай, пока она не уехала, – дед подмигнул ему и кивнул на Майяри.

Та насторожилась и напряжённо посмотрела на ребёнка. Общаться она с ним толком не общалась: он её пугал, она его, похоже, тоже. Стоило бросить на него взгляд, как мальчишка краснел и сбегал.

Подбодрённый дедом, Ривий подошёл к девушке и в нерешительности замер рядом с ней.

– Руку протяни, – велел Давий напряжённой девчонке.

Та неохотно протянула левую ладонь, и мальчишка быстро плюхнул на неё что-то очень увесистое и крупное. Майяри даже не смогла обхватить презент пальцами.

– Это медвежье сердце, – торопливо затараторил Ривий, смущаясь ещё больше, – талисман, чтобы ты была такой же красивой и ещё… – он замешкался, не зная, что добавить, но всё же нашёлся, – чтобы стала ещё толще!

Выпалив это, он сорвался с места и скрылся в тёмном коридоре, оставив озадаченную девушку в окружении ухмыляющихся мужчин. Серьёзность сохранил только харен.

– Приглянулась ты моему сорванцу, – Давий игриво подмигнул растерявшейся Майяри. – Если подождёшь лет двадцать, то он на тебе и женится!

– Деда! – раздался возмущённый и смущённый вопль.

Майяри стало так неловко.

– С-спасибо. Оно… – она повертела подарок, по форме действительно напоминающий сердце, и обнаружила, что у него есть глаза – один больше другого, – нос и улыбка, – оно очень красивое. Я буду его беречь.

Ривий осторожно выглянул из-за угла, и Майяри, встретившись с ним взглядом, вдруг подумала, что дети всё-таки милые и такие честные.

– Нам пора, – поторопил харен, и девушка помахала медвежонку зажатым в руке сердцем.

Провожая взглядом мелькающие мимо здания, улицы и прохожих, Майяри почувствовала лёгкую тоску. Санариш она покидала с радостью. Это город стал для неё несколько враждебен, она сама последний раз постаралась над тем, чтобы создать себе весьма неоднозначную репутацию. Жители уже и не знали, в какие истории о ней верить. Друзья тоже отсюда уехали, и здесь её больше никто не держал. Только школу покидать было жаль.

Но сейчас Майяри тосковала. Всё-таки она успела привязаться к городу. Она строила планы на дальнейшую жизнь в нём, знала почти каждую его улочку, привыкла к местным порядкам… Вроде бы она всегда была готова к очередному побегу, так как так вышло, что она привязалась к этому городу?

Дома отступили немного вглубь, и Майяри поняла, что они уже почти добрались до северных городских ворот. Их санный экипаж дёрнулся и замер. Снаружи донёсся недовольный голос кучера, и харен вместе с Шидаем выглянули в окно.

– Досмотр выезжающих, – лекарь прищурился. – Наш друг Иезар здесь, а с ним какой-то живчик.

Майяри выглянула из-за занавески и уставилась на невысокого щуплого паренька, который просто прохаживался туда-сюда следом за улыбающимся податием. Увидев экипаж харена, господин Иезар заулыбался ещё шире и направился уже к ним.

– Харен, прошу простить за эту задержку, но, сами понимаете, в связи с последними событиями нужно быть настороже, – из-за распахнутой двери потянуло холодом.

– Не стоит извиняться, – прохладно отозвался Ранхаш. – Делайте своё дело.

Майяри поспешила откинуться на спинку, когда взгляд податия упал на неё. Слегка склонив голову, лис закрыл дверь и не спеша прошёл мимо. Когда с окном поравнялся его сопровождающий, девушка запоздало ощутила колебания силы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Хаги, – чуть слышно предупредила она.

Ранхаш прищурился. Закралось подозрение, что Иезар не зря оказался здесь именно сегодня. Похоже, новый глава санаришского сыска подозревает, что они могут вывезти кое-что очень важное. Как хорошо, что он додумался запихнуть амулеты девчонки в короб с хаггаресскими знаками: такое обилие драгоценных камней могло стать причиной обыска.

– Он мог понять, кто вы? – поинтересовался харен у девушки.

Та отрицательно мотнула головой.