– Нет... Я не делал снимков на острове... – по его голосу казалось, он все больше погружается в себя. – Да мне и не до смеха уже ... – серьезно сказал Лучано. – Альбом есть...

– Это моя сестра. Нина, – произнес Лучано, открыв альбом на середине.

– О господи! Такого не может быть! – вскрикнула Наташа, – мы же просто близнецы! – Она закрыла лицо руками и застыла в удивлении. Получилось очень натурально.

– Она погибла, – дрогнувшим голосом сказал Джузеппе.

– Я тебя понимаю больше, чем ты думаешь, – ответила она.

– Ты о чем?

– Я тоже потеряла близкого человека. Мне было четыре года, когда умер мой отец. Я почти не помню, каким он был, он не успел стать «каким-либо» для меня. Но, став взрослой, я почувствовала, что помню его бессознательно. Я начала находить его в разных мужчинах – его голос, запах, взгляд, походку, манеру трогать от волнения подбородок, сутулиться, прислушиваясь к звукам, пить чай, не вынимая ложечки из чашки... Я сама не понимаю, откуда во мне эта память, но всегда безошибочно узнаю его черты в других. Вот как в тебе... Ты очень похож на него, скорее внутренне, чем внешне, с тобой у меня есть ощущение той маленькой девочки, которой я когда-то была.

Наташа сказала правду. Почти правду. Из всех встреченных ею до сих пор мужчин больше остальных по ощущениям ее детской памяти на отца походил Журов. Она перенесла эти ощущения на итальянца из элементарных соображений собственной безопасности: испытание на себе перекосов его темного подсознания не входило в ее планы. То, что с сестрой его связывали «нестандартные» отношения, было уже понятно – фотографии в ноутбуке и в альбомах свидетельствовали об этом. Оставаться с ним в пустом доме было верхом легкомыслия. Она решила трансформировать братские чувства сомнительной этимологии в своем итальянском друге в отцовские – более предсказуемые с точки зрения нежелательного секса с привкусом инцеста. К тому же задание номер три было выполнено, и ей оставалось лишь дождаться утра. Хорошо бы еще выспаться...

Лучано молча сидел рядом, рассматривая рисунок на великолепном ковре под ногами, как будто видел его впервые.

– Я бы хотел быть твоим отцом, – произнес он после паузы.

– Почему? – удивилась Наташа.

– Не знаю... Что-то в тебе есть такое, что я хотел бы видеть в своей взрослой дочери...

– Что?

– Не могу точно сформулировать...Сложность... глубина... наполненность...

– Я буду твоей взрослой дочерью этой ночью... Хочешь?

Он промолчал. Потом спросил:

– Скажи, Нина, если бы сейчас рядом с тобой сидел он, твой отец, чего бы тебе хотелось больше всего?

Наташа почувствовала, как подкатывает ком к горлу.

– Мне бы хотелось спросить его... – проговорила она наконец.

– О чем?

– О том, какой должна быть женщина, чтобы мужчина захотел относиться к ней как к королеве...

– Неожиданный от тебя вопрос...Но я понимаю, о чем ты. И мне кажется, я знаю на него ответ.... И я бы обязательно постарался объяснить это своей дочери...

– Она очень внимательно слушает, – улыбнулась Наташа.

– О’кей, – произнес итальянец задумчиво, – можно взять твою руку?

Наташа протянула ладонь, и Джузеппе положил ее на свою, накрыв сверху второй и слегка сплетя пальцы. Композиция из их ладоней была готовой инсталляцией «любовь омаров». Омар-самка, растопырив нежные наманикюренные ножки, замерла в предвкушении, а омар-самец шевелил на ней сверху смуглыми, волосатыми клешнями-фалангами...И Лучано стал рассказывать, словно убаюкивая несмышленую дочь-подростка.

Потом Лучано замолк, словно задумался о чем-то, затем снова заговорил, словно на автопилоте. Потом снова замолчал.

– Что с тобой? О чем ты сейчас думаешь? – спросила Наташа.

– Пойдем, я хочу показать тебе кое-что. – Он поднялся, не выпуская из рук Наташину ладонь, потянул ее за собой.

Они поднялись наверх по витой лестнице с теплыми деревянными перилами цвета еще не настоявшегося кофе. Наверху находилась та самая спальня, где Наташа уже была, с надписью на стене и волшебной коробкой, но Лучано провел ее мимо нее, к другой двери. Возле двери остановился.

– А здесь что? Ты не показывал мне эту комнату, – удивилась Наташа.

– Я никогда и никому ее не показывал, – ответил он. – Входи...

В нос ударил сильный запах кофе. Он был настолько густой, что его можно было бы пить, наполняя фантастическим ароматом горло, легкие, мысли, пропитываясь им насквозь. Вспыхнул свет, и Наташа увидела, от чего, вернее от кого, он исходил. Посередине просторной комнаты возвышался огромный двухметровый буйвол. Вздыбленная шерсть на холке, два витых рога, готовых насадить на острие любого, раздутые кожаные ноздри, шоколадно-коричневые пряди на боках, без цветовой и световой границы переходящие в холм из кофейных зерен. Буйвол словно пахал кофейную пашню, опустив от натуги голову и увязнув в пахучем холме из кофе по самые бока.

– Что это? – изумилась пораженная Наташа.

– Инсталляция художницы Паолы Пиви. Буйвол в кофе.

– Он символизирует тебя? – предположила зрительница.

– Не надо искать смысл там, где его нет, – ответил Лучано. – В данный момент это просто иллюстрация к нашему разговору. Картинка... На спине этого буйвола одна королева занималась любовью...

Наташа представила обнаженную женщину, лежащую животом на спине животного, и мужчину, обнимающего ее сзади. Одна его рука прижимает ее поясницу к мощному крупу буйвола, а другая увязла в его кофейной шерсти... Великолепное чудовище покачивается из стороны в сторону, и ей кажется, словно животное свободно и меланхолично бредет по морскому берегу и закатное солнце прячется за его спиной...

Она почти почувствовала жесткую шерсть буйвола на своей груди... Она бы тоже хотела так... с любимым мужчиной... Но любви все нет... и еще так долго ждать...

Лучано запер дверь странной комнаты и повернулся к Наташе. Она отвела глаза и покраснела, ей показалось, что ее мысли отпечатались на лице...

– Не надо пренебрегать скромностью и застенчивостью, если они в тебе есть, – нежно проведя рукой по ее щеке, сказал он.

– Разве скромность и застенчивость – это слова для королевы?

– Мужчины выбирают стерв, – сказал Лучано, как будто не слышал вопроса. – Ты поняла? Никогда не сбавляй обороты, не потакай мужикам! Этого тебе больше никто не скажет! И неважно, как ты одеваешься, – мужчины на это не смотрят, достаточно выглядеть просто и стильно, но никогда не вызывающе. Главное: всегда веди себя как последняя стерва! Ангел, который внутри абсолютный дьявол. Хорошая девочка, которая внутри самая что ни на есть развратная шлюха! Именно это заставляет мужчин ухаживать, бежать, томиться и закрывать глаза на все! Да, да, да и еще раз да! Мужчины любят стерв. Стерв, которые не ставят любовь к мужчине превыше любви к себе, которые не готовы жертвовать собой ради мужчины, но только стерв, у которых есть душа! – Итальянец был возбужден то ли своей родственной ролью, то ли воспоминаниями...